Ленинградская и Новгородская области - В момент, когда по Красной площади в Москве пройдет парад, в деревне Чудской Бор Ленинградской области в гробы уложат останки тех, кто приближал День Победы. Почему через 68 лет после окончания Великой Отечественной войны они все еще не похоронены?

«Этим вопросом я задаюсь каждый раз, когда мы находим еще одного воина. Солдаты лежат почти на поверхности: лишь под тонким слоем листвы или мха, многие – с оружием в руках», - говорит командир добровольного поискового отряда «Долг» Фаиль Ибрагимов.

«А 25 лет назад, когда мы только начинали работы на местах боев, останки вообще лежали на поверхности. В мою первую экспедицию вышли мы на полянку в лесу – а там десятки черепов лежат. До сих пор этой картины забыть не могу», - добавляет Олег Арбузов из отряда «Разведка».

По данным историков, пропавшими без вести в ходе Великой Отечественной войны до сих пор числятся около 5 миллионов человек.

Большую часть работы по поиску и захоронению останков пропавших воинов выполняют отряды добровольцев.

«Ликвидация следов»

В лесу в 60 км от Санкт-Петербурга я спотыкаюсь обо что-то и понимаю, что это не коряга. Из земли выступает человеческая кость. Рядом лежит с десяток минометных снарядов, под тонким слоем мха - противопехотная мина в рабочем состоянии.

Миноискатель ревет даже если поднести его к старым деревьям – их стволы испещрены пулями и осколками.

В земле – неразорвавшиеся снаряды и гранаты. На пеньках лежат каски погибших. В чаще и на полянках четко видны линии траншей и окопов.

Иногда кажется, что со времен войны здесь почти ничего не изменилось. Но это не так.

Мы начинаем окапывать показавшиеся из земли останки, и видим, что убитый солдат разделен надвое бороздой. В ней сейчас растут елочки.

«Через несколько лет после окончания Великой Отечественной Верховный совет СССР постановил ликвидировать следы войны. На местах боев начали пахать, строить, высаживать леса», - объясняет мне сотрудник Всероссийского информационно-поискового центра «Отечество» Илья Прокофьев.

«С одной стороны это шаг к восстановлению покареженной войной страны, но с другой - это попытка забыть о колоссальных потерях Советского Союза», - говорит он.

Мешок медальонов

На то, чтобы должным образом захоронить погибших солдат в первые послевоеные годы не было ни сил, ни времени, говорят жители деревень, близ которых шли бои.

Женщины и дети стаскивали трупы в ближайшие канавы или воронки от снарядов и присыпали землей. Некоторые старались помечать такие схроны, но их усилия вскоре были сведены на нет.

Вскоре после появления постановления о ликвидации следов войны, на полях началась пахота и мелиорация.

В Новгородской области на месте тяжелейших боев построили линию электропередач.

Часть земель, на которых, судя по боевым донесениям, погибли и были на скорую руку захоронены тысячи воинов, засаживали елками.

Плуг постоянно задевал и выворачивал из земли неразорвавшиеся снаряды и останки погибших, но работы не останавливались.

«Видели кости, когда пахали, да. Но мы уже привычные к этому были. С детства они всюду встречались. И в лесу, и на огороде, и в поле, понимаешь?», - говорит мне дед Иван.

В 1960-х он работал трактористом близ Синявино. В годы войны там шли кровопролитные бои за прорыв блокады Ленинграда.

«Каждую косточку собирать не было сил. Но после работы проходили по пашне, собирали смертные медальоны солдат. Там все-таки данные их записаны, адреса родни. Сосед наш Михалыч как-то целую каску набрал. Отнес их в Тосненский военкомат. Военком пообещал разобраться, открыл ящик, сгреб туда все медальончики и отправил его домой», - добавляет тракторист.

Интересно, что в ходе масштабного ремонта Тосненского военкомата в 1995 году за одним из сейфов был найден большой пакет с медальонами.

К некоторым из них были прикреплены бумажки с пометками, другие оказались покрыты слоем засохшей грязи.

Черепа и трудодни

В годы войны для погребения погибших при воинских частях были созданы похоронные команды.

После войны этим занималось в основном местное население.

При этом изданные в Москве положения и инструкции на местах иногда исполнялись своеобразно.

«Пришла нам в деревню разнорядка собрать останки. Глава сельсовета сказал, что будет считать по черепам. Ну мы пошли и понабрали мешок черепов. Все ж на поверхности лежало», - рассказывает Михаил Смирнов из деревни Погостье.

«Сколько голов принесли, столько трудодней и засчитали. А за каждый трудодень либо выходной, либо продуктами, либо копеечка капнула. Они все равно уже мертвые, а нам семью было кормить», - продолжает он.

Лес в отличие от полей почти не разминировали, поэтому еще долго после войны местные жители ходили в чащу только по большой необходимости.

«Когда совсем голодно было, собирались человек по десять и шли в лес искать еду у убитых. У немцев вот был консервированный хлеб. Очень вкусный. И у наших в вещмешках иногда что-то было. Может и нехорошо это, а как выжить было?»- вспоминает Александр Носков, работавший на железной дороге близ Погостья.

«Весь лес в снарядах да гранатах был. Это я уже постарше был. А мальчишками-то в войнушку настоящими пистолетами да обрезами играли. И гранату я в школу приносил».
Погибшие солдаты еще долго помогали тем, кто выжил. С убитых снимали ватники и шинели, чтобы сшить себе одежду.

Найденное оружие, ордена и медали прятали на чердаках или продавали. Позже, когда появился спрос на немецкие каски и знаки отличия, стали вытаскивать и их.

А вот останки прежних хозяев всех этих вещей продолжали лежать в лесах.

Красивые таблички

В конце 1950-х началась программа по расширению воинских захоронений.

По задумке, все мелкие и отдаленные от населенных пунктов могилы и санитарные захоронения должны были вскрыть, останки эксгумировать и перенести на крупные мемориалы, за которыми легче ухаживать.

Но зачастую это превращалось лишь в переписывание фамилий погибших с одних табличек на другие.

«Их фамилии выбиты на красивых гранитных плитах. А на самом деле наши защитники так и лежат по воронкам и санитарным ямам. Уже не так красиво выходит, правда?» - с грустью спрашивает он.

И эта проблема не решена до сих пор. Проект федеральной целевой программы реконструкции и сохранения воинских захоронений несколько лет кочевал между тремя министерствами, но так и не был принят.

Деньги на гробы

Накануне торжественного захоронения останков почетный караул репетирует строй.

Их выглаженная форма, начищенные сапоги и пуговицы резко контрастируют с грязными берцами и потертыми куртками поисковиков.

Они стоят неподалеку.

Мужчины роют братскую могилу. Женщины бережно раскладывают останки по гробам.

Денег на гробы у администрации немного, поэтому укладывать просят поплотнее. В день захоронения еще дадут автобус, экскаватор и венок.

По пути домой Прокофьев, ищущий пропавших без вести воинов более 25 лет, устало закуривает и поворачивается ко мне: «А ведь когда эти мальчишки уходили на фронт, им говорили, бейтесь храбро и Родина вас не забудет. И где эта Родина? Кто это? Неужели только горстка поисковиков?»