Политика жесткой экономики, проводившаяся в течение четырех лет в условиях финансового кризиса, завела Евросоюз в тупик. Этот курс полностью выработал свой политический и социальный ресурс в периферийных странах еврозоны.

"Можно говорить о том, что еврозона оказалась сейчас в трагическом положении: она не может продолжать и далее проводить сформулированный в 2009 году курс жесткой экономии, но и альтернативная политика – многократная либерализация монетарной, бюджетной и налоговой политики отвергается группой наиболее влиятельных стран ЕС, – отметил в беседе с корр.ИТАР-ТАСС сотрудник британского лондонского Сити Найджел Грин. – В результате сейчас в Евросоюзе сложилась крайняя неопределенность, которая, видимо, продлится до сентября – даты всеобщих выборов в Германии. Только после этого можно ожидать подлинного ответа Евросоюза за вызов времени".

Реальность сегодняшнего дня состоит в том, что попытка решить проблему государственной задолженности периферийных стран еврозоны за счет сокращения дефицита госбюджета, не сработала. Более того, этот курс лишь ухудшил ситуацию, углубив спад в экономиках периферийных стран и вызвав рост безработицы.

Высшее руководство Евросоюза понимает, что пришло время смены эпох. "Политика жесткой экономии достигла политической границы и дальше не может быть реализована в ее нынешнем виде, – заявил в конце апреля глава Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу. – Мы уперлись в стену".

"Практически все правительства стран ЕС ошиблись, считая, что жесткая экономия, в первую очередь финансовая, является инструментом для достижения экономического роста, – считает один из крупнейших финансистов, сопредседатель инвестиционного фонда Pimco Билл Гросс. – Деваться больше некуда – необходимо тратить деньги".

Следует отметить, что еще в 2010 году Гросс, который управляет фондом в размере 289 млрд долларов и специализируется на операциях с гособлигациями, был энтузиастом сокращения дефицита госбюджетов стран ЕС. Однако сейчас он на 180 градусов поменял свою позицию.

"Ошибкой является представление о том, что инвесторы в гособлигации хотят, чтобы правительства проводили жесткую бюджетную политику по затягиванию поясов, – заметил Гросс. – Мы, как и инвесторы в акции, хотим видеть экономический рост. В долгосрочной перспективе важно, чтобы произошло бюджетное ужесточение, госдолг должен быть низким по отношению к ВВП. Весь вопрос заключается в том, как быстро проводить снижение уровня задолженности".

И Билл Гросс не одинок в своих оценках. С начала апреля в мировой экономической науке, а затем и в политических и деловых кругах началась дискуссия по поводу фундаментального положения политики жесткой экономии. Оно было сформулировано в 2010 году в знаменитой работе гарвардских экономистов Кенета Рогофф и Кармэн Рейнхард и заключалось в том, что когда задолженность государства достигает 90 проц. ВВП, то его экономический рост существенно замедляется.

В опубликованной в конце апреля лондонской газетой "Файнэншл таймс" статье группы экономистов из университета Massachusetts Amherst отмечалось, что гарвардские ученые допустили серьезные ошибки в статистических вычислениях, которые лежат в основе их окончательных выводов. "Положение о том, что высокая задолженность всегда означает низкий рост, не поддерживается реальностью", – пришли к выводу 90-процентного порога.
Политики с нескрываемой радостью начали отказываться от "золотого" правила Рогофф-Рейнхард. Тем самым власти стран, где сейчас происходит расширенная монетарная эмиссия – США и Япония, лишили своих оппонентов мощного аргумента, одновременно окрепли позиции тех в Евросоюзе, еврозоне и ЕЦБ, кто добивается более либеральной монетарной политики.

В результате дискуссии научный и деловой мир пришел к выводу, что не существует жесткой зависимости от уровня задолженности и темпов роста ВВП каждой отдельной страны, однако между ними есть зависимость. И для каждого государства данная зависимость имеет свою специфику.

Из дискуссии вышли победителями те, кто выступает за продолжение либеральной монетарной политики и расширенной денежной эмиссии. Между тем, Гросс не считает, что политика монетарной экспансии вызовет быстрый экономический рост. "Рынки начинают задаваться вопросом относительно того, сработают ли нынешние действия Федеральной резервной системы /ФРС/ США, Банка Англии, Европейского центрального банка /ЕЦБ/, а теперь и Банка Японии по монетарному расширению", – заявил он. По его словам, инвесторы опасаются неожиданного взлета инфляции.

Что же ожидает еврозону и Евросоюз? Ясно, что произойдет смена экономического курса, который будет сопровождаться реформами по выравниванию экономических условий в странах зоны евро. В повестке Евросоюза с 2010 года уже стоит задача нового этапа интеграции и создания единого экономического правительства еврозоны. Сейчас эта повестка должна быть дополнена еще одним ключевым пунктом – Новым курсом /New Deal/, считают специалисты.

Его основные очертания уже видны. Правительствам периферийных стран еврозоны будет предоставлено дополнительное время для сокращения дефицита госбюджетов, а Германия предпримет шаги к расширению внутреннего спроса. При этом будет выработана стратегия экономического роста, когда новые инвестиции последуют в те отрасли и проекты, которые способны обеспечить увеличение экспорта из ЕС в первую очередь наукоемкой продукции.
Первые признаки формирования лидерами ведущих стран еврозоны основ Нового курса уже видны. Так, Берлин сейчас меняет эталоны: на место заданных параметров сокращения дефицитов госбюджетов приходит положение о конкурентоспособности экономик периферийных стран.

Ясно, что существенная часть нынешних долгов периферийных государств будет реструктурирована и списана.

В свою очередь Новый курс станет экономической основой для шагов по фактическому созданию на основе еврозоны Соединенных Штатов Европы, когда страны-члены передадут единым органам управления дополнительные суверенные полномочия.

Крупнейшей неудачей политики жесткой экономии сейчас предстает Великобритания, которая не входит в еврозону. Реализуемая с приходом в мае 2010 года коалиционного правительства во главе с консерватором Дэвидом Кэмероном политика по сокращению государственных расходов не привела за три года к ощутимому экономическому росту. Не удалось выполнить еще одну важнейшую задачу – сократить размеры государственных займов для финансирования дефицита. Курс на жесткую экономию привел к снижению нынешней весной кредитного рейтинга Соединенного Королевства. Сейчас правительство вынуждено сокращать размеры инвестиционных программ и направлять значительные средства на социальную поддержку, в первую очередь пенсионеров.Доходы госбюджета разочаровывают кабинет министров Кэмерона, так как в недостаточной мере растут налоговые поступления.
Великобритания является прекрасным примером кризиса политики жесткой экономии, поскольку не являясь членом еврозоны, она проводит независимую монетарную политику и имеет возможность печатать любое количество фунтов стерлингов. Пока Банк Англии пользовался этим правом достаточно сдержанно, хотя и реализует программу по количественному послаблению.

Пример Великобритании говорит о тех сложностях, с которыми еще предстоит столкнуться еврозоне, если чрезмерные надежды будут возложены на расширенную эмиссию евро.
В ходе дискуссии по правилу Рогофф-Рейнхард были отвергнуты в качестве эталонных также действия правительств стран Прибалтики по выходу из кризиса 2008 года. Еще недавно их пример использовался как один из главных аргументов в пользу эффективности политики жесткой экономии.

Однако, сейчас от него отказались. Как оказалось, резкое сокращение бюджетных расходов в Латвии и Литве вызвало небывалый в их национальной истории экономический спад, от которого они до сих пор не смогли оправиться. Следствием этого стала массовая эмиграция трудоспособного населения и прежде всего молодежи в другие государства Евросоюза.

"То, что могут себе позволить малые страны ЕС, не подходит для таких государств как Испания и Италия", – заметил известный обозреватель газеты "Файнэншл таймс" Мартин Вольф.

В последние недели в Евросоюзе стал очевиден процесс если не отказа, то смягчения курса жесткой экономии. Ирландия, Нидерланды, Испания, а затем и Франция получили отсрочки по ключевому показателю этой политики – темпам сокращения дефицита госбюджета. В целом им даны еще два года для достижения согласованных ранее параметров. Таким образом, три из пяти крупнейших экономик еврозоны избежали наказания в виде штрафа за то, что не смогут в нынешнем году выполнить ключевое требование Пакта стабильности и роста еврозоны – сократить текущий дефицит госбюджета до 3 проц. ВВП.
На сегодняшний день только Германия и Италия способны не допустить выхода дефицита выше 3 проц. В отношении Рима появились значительные сомнения, так как новое итальянское правительство уже заявило, что отказывается от ряда мер жесткой экономии, в первую очередь от повышения налогов.

Одновременно "евротройка" – Франция, Италия и Испания – усилила свои требования принятия еврозоной программы по экономическому оживлению. Ее основными элементами являются более либеральная монетарная политика ЕЦБ, которая предполагает предоставление кредитов малым и средним предприятиям периферийных стран под их долговые обязательства; расширение внутреннего спроса в экономике Германии за счет увеличения зарплат; новые инвестиции со стороны Евросоюза проектов в странах еврозоны, переживающих тяжелый кризис.

Пока еще не ясны перспективы принятия подобной программы, тем более, что кризис с юга Европы сейчас все больше начинает распространяться к северу, втягивая в свою орбиту Германию, Нидерланды и Францию. Особо тревожное положение сейчас складывается во Франции, где ухудшение экономической конъюнктуры сочетается с сильным падением престижа правительства и президента Франсуа Олланда, а также ростом сомнений населения в способности нынешних властей противостоять кризису.

Одним из следствий этого стал разлад в дуэте Париж- Берлин, который является ключевым для нормального функционирования еврозоны и Евросоюза в целом.

В результате Евросоюз все глубже погружается в собственные проблемы, когда стала видна неэффективность политики жесткой экономии, однако не ясно, чем она может быть заменена. По мнению европейских специалистов, складывается следующая картина: ЕС не способен сейчас сформулировать четкий курс по выходу из экономического кризиса, так как его страны-члены находятся в различных фазах развития и не могут быть быстро приведены к единому знаменателю. "Для каждой страны необходимо свое собственное лекарство, единого пути нет", – сказал в беседе с корр.ИТАР- ТАСС высокопоставленный европейский дипломат.

Руководство ЕС сейчас надеется на следующий вариант: продолжать "ручное управление" ситуацией, принимая на каждом этапе конкретные решения для выхода из нового витка кризиса и при этом ждать, когда остальной мир – США и группа БРИКС выведут мировую экономику на высокие темпы роста. "Только внешние условия способны дать Евросоюзу тот рычаг, который приведет к возвращению устойчивого роста в его экономику, – заметил дипломат. – На сегодняшний день у самого ЕС нет возможностей вытащить себя за волосы из болота экономического застоя".

Таким образом, предстоящие несколько лет Евросоюз будет находиться на периферии мирового экономического роста и ждать, когда двигатель мировой экономики запустят другие страны мира. Следствием этого станет, по мнению аналитиков, ослабление, в том числе и международных позиций ЕС.

В целом Евросоюз сейчас продолжает находиться в очень сложной ситуации, которая имеет долгосрочный характер. Так, в последнем 4-летнем глобальном концептуальном докладе ЦРУ США "Мир в 2030 году" представлены три сценария дальнейшего хода событий в Евросоюзе. Первый – развал еврозоны и ЕС в результате углубления нынешнего финансового кризиса и нарастания социально-политических проблем. Аналитики ЦРУ считают его маловероятным. Второй – длительный упадок, когда Евросоюзу удастся избежать краха, однако страны-члены не смогут провести необходимых структурных реформ, чтобы преодолеть нынешний кризис. Третий – возрождение ЕС. История Европы показывает, что континент способен находить ответы на самые серьезные вызовы, когда за кризисом следует быстрое развитие. Американские специалисты не исключают, что федеративная Европа может быть создана при условии, что ряд государств, в первую очередь Великобритания, выйдут из этого процесса и не будут ему препятствовать.