То, что мы наблюдаем в Турции, не является, по всей видимости, стамбульской весной – в лучшем случае речь идет о пражской весне. Либеральные попытки добиться изменений, шансы на успех которых весьма незначительны.

Протесты в Турции, по своему характеру и составу участников, напоминают, скорее, американское движение OCCUPY, а не каирский Тахрир. Иными словами, разнообразные элиты вместе с подавляемыми и немногочисленными политическими группами выходят на улицы, поскольку нет ни малейших шансов изменить ситуацию в стране с помощью стандартной политической системы.
 
Возглавляемая Эрдоганом Партия справедливости и развития (ПСР) отказалась от своей претенциозной идеи объединить под одним знаменем  традиционалистов и либеральных буржуа. Они нас больше не поддержат, предостерег Эрдоган своих соратников в начале нынешнего года. Он знает, о чем говорит.

ПРС перестала скрывать свои истинные политические позиции, как это было принято в прошлом. Государство все больше и больше вторгается в частную жизнь граждан, многие из которых считают себя убежденными секулярными людьми. Премьер-министр выступил с заявлением, что «аборты – это убийство», и вызвал тем самым гнев женских организаций. Продажа алкоголя была ограничена разными способами. И эта тенденция набирает силу.

Грандиозные проекты, включая новый мост через Босфор, предназначены для того, чтобы подчеркнуть великое оттоманское наследие и традиции Партии справедливости и развития, которая интенсивным образом пытается вернуть Турции статус ближневосточной сверхдержавы.

Городское обеспеченное население, секулярные граждане, могли смириться с усилением процесса исламизации общества до тех пор, пока это выражалось в изменениях, связанных с частным образом жизни (например, хиджабы на улицах). Но постепенно консерватизм Эрдогана приобрел черты грубого религиозного засилья. И это привело к взрыву.

То, что, вне всякого сомнения, помогло Эрдогану, это укрепление международного статуса Турции и экономический успех последних лет. Анкара больше не обращает внимание на Европейский союз, который в прошлом нередко унижал турок, обивавших европейские пороги. Сегодня Турция демонстрирует последовательный и внушительный экономический рост. А европейцам приходится просить Анкару о сотрудничестве.

В новом государстве появился целый класс нуворишей. Вчера Эрдоган задал справедливый вопрос о том, как выглядел Стамбул до того, как он стал мэром этого города, а затем – главой правительства? Это был уместный вопрос: город был в ужасающем состоянии: грязь, загазованный воздух, муниципальная казна была пуста. Однако успех имел однозначный правый оттенок: богатые стали еще богаче, социальный разрыв между обеспеченными слоями и малоимущими гражданами увеличился, оппозиция потеряла надежду на то, что когда-либо вернется к власти.

«Я не диктатор по крови своей», - кричал вчера Эрдоган (он все время кричит, таков его стиль), обращаясь к оппозиции, из рядов которой выходили правители и генералы, неоднократно приостанавливавшие демократическое правление в Турции.

Внутритурецкие и международные социологические исследования показывают, что Эрдоган по-прежнему имеет широкую поддержку в обществе. Но значительная часть этой поддержки связана с экономическими интересами богатых слоев.