Мало что так иллюстрирует границы "перезагрузки" администрации Обамы отношений с Россией, как кризис в Сирии, - подчеркивает эксперт. США более года безуспешно пытается выработать с Россией решение, которое положит конец насилию. Москва категорически против того, чтобы международная интервенция отстранила от власти президента Башара аль-Ассада. Москва утверждает, что конфликт должен быть решен путем переговоров, а правительство Ассада должно быть включено в любые переходные формы на пути к новому правительству.

Главное препятствие в изменении расчетов России - сам президент Владимир Путин, который совершенно не переносит мысли о насильственной смене режима. Почему Путин так упорно поддерживает Ассада? На получается, что Москва получает выгоду, экспортируя в Сирию оружие - и только от доброй воли режима зависит, останется у российского военного флота доступ к средиземноморскому порту Тартус. Но это - маргинальные и символические интересы.

На самом деле Путина мотивирует поддерживать режим Асада страх коллапса государства - страх, с которым он наиболее непосредственно столкнулся при попытке отделения Чечни, которая была подавлена ​​в кровавой войне. В серии интервью, которые Путин дал в 2000 году для авторизованных биографий, Путин объявил, что "суть ... положения на Северном Кавказе и в Чечне ... это продолжение распада СССР ... Если мы не сделаем чего-то неотложного, чтобы это прекратить - Россия как государство в его нынешней форме прекратит свое существование. Я был убежден, что если мы не остановили бы экстремистов в Чечне, то вскоре на всей территории Российской Федерации была вторая Югославия".

И мы знаем, что Путин думает о распаде Советского Союза - в 2005 году Путин назвал его "величайшей геополитической катастрофой двадцатого века". Сирия слишком напоминает Путину о Чечне. В обоих конфликтах государство появилось против разрозненных и безлидерних оппозиционных сил, которые со временем стали включать и экстремистские суннитские исламские группы.

С точки зрения Путина - и он повторяет это на встречах с американскими и европейскими коллегами - Сирия является нынешним полем битвы в глобальной борьбе между секулярными государствами и суннитскими исламистами, которая началась с Талибана в Афганистане, затем переместилась в Чечню и уничтожила многие арабские страны. Путин с начала своего президентства в 2000 году и чеченской войны выражает свой страх перед синнитскими исламистскими экстремистами и перед риском, который представляют "джихадистские" группы для России с ее большим суннитским исламским населением, сосредоточенным на Северном Кавказе, в регионе Волги и в крупных городах, таких как Москва.

Желание сдержать экстремизм - основная причина, по которой Путин предложил США поддержку в борьбе с талибаном в Афганистане. По этой причине Россия поддерживает тесные отношения с шиитским Ираном, который действует как противовес суннитским силам. В случае Чечни, Путин прояснил, что возвращение республики из рук "экстремистских оппозиционных сил" стоит любых жертв. В речи, произнесенной в сентябре 1999 года, он пообещал даже "мочить в сортире" чеченских повстанцев и террористов.

От столицы Чечни, города Грозного, остались руины. Было убито десятки тысяч гражданских - рядом с бойцами джихада, которые приехали в Чечню по поощрению экстремистских групп со всего арабского мира, включая Сирию. Москва и другие города России получили разрушительные террористические атаки. Чечня послужила предостережением, что произойдет с повстанцами и террористами - и с целыми группами людей - если они будут угрожать российскому государству. Их либо уничтожат, или поставят на колени - и именно этого Путин желает сейчас сирийским повстанцам. После двух десятилетий сепаратистской борьбы Путин победил в Чечне. Сейчас республику возглавляет Рамзан Кадыров - бывший повстанец, который перешел на сторону Москвы. Путин амнистировал Кадырова и его сторонников, предоставив им мандат на преследование других боевиков и политических оппонентов. Кадыров отстроил Грозный (со значительным финансированием из Москвы) и создал собственную версию исламистской Чеченской республики, которую организации по защите прав человека осуждают за безжалостное подавление несогласных.

Путин последние два года надеется, что Асад сможет сделать то, что он сам сделал в Чечне, и прихлопнуть оппозицию. Вспоминая грубое подавление восстаний Хафезом аль-Ассадом, отцом Башара, Путин ожидал, что режим без проблем удержит государство. Но сейчас Асад, похоже, проиграл, а Путин не из тех, кто поддерживает лузеров. Он вместе с остальными в российском руководстве прекрасно осознает, что их упрямая поддержка Ассада повредила положению России в арабском мире, однако они не имеют альтернативного плана выхода из сложившегося положения.

Путин не готов одобрить интервенцию, которая может привести к уничтожению сирийской государственности и рискует привести к положению, подобного Афганистана 90-х, когда воинственные группы экстремистов боролись друг с другом и создали питомник глобального джихадизма. С точки зрения Путина, беззаконная Ливия после Каддафи, стала экспортером оружия, бойцов и беженцев, еще раз показывает опасности международной интервенции.

Прежде чем сдать Ассада, Путину нужно иметь ответы на некоторые насущные вопросы: Кто ответит за осколки после взрыва режима? Кто сдержит суннитских экстремистов? Кто не пустит экстремистов на Северный Кавказ и в другие регионы России со значительным суннитским исламским населением? И, наконец, кто будет гарантировать безопасность химического оружия Сирии? Несомненно, Путин не доверит эту стабилизирующую роль Соединенным Штатам, с его точки зрения, выйдя из Ирака, США оставили для подавления суннитов шиитского сторонника твердой руки Нури аль-Малики, а вот уходя из Афганистана, США оставляют после себя лишь неуверенность.

Поэтому Путин продолжает поддерживать полумертвый режим как единственное средство, чтобы избежать коллапса государства в целом. Хотя Путин смотрит на Сирию, а видит Чечню - положение здесь совершенно отличное. Вся Сирия находится в состоянии гражданской войны, а Ассад не имеет таких ресурсов, которые были у Путинп, когда он имел дело с Чечней. Ассад не может уничтожить видных представителей и сторонников оппозиции за рубежом, как это сделал с чеченами Путин - включая убийством в Катаре в 2004 году бывшего президента Чечни Зелимхана Яндарбиева с целью прекратить его фандрейзинговую и вербовочную деятельность.

Ассад подвел Сирию к краю пропасти. Страна кишит оружием, также арсеналом оружия массового поражения, которое составляет значительную угрозу государствам-соседям. Эти соседи - Ливан, Иордания, Турция, Ирак, Израиль и немного дальше Иран, оказались втянуты в конфликт в Сирии. В противоположность им, несмотря на ​​потоки денег и людей в Чечне и выплескивания беженцев и терактов на территорию остальной России (а также и в Азербайджан, Грузию и Турцию) - в Чеченской войне не существовало подобного риска распространения войны наружу, и никакие внешние силы ни были в значительной степени вовлечены в войну. Чечня живет в плохом районе, но Сирия - в отвратительно, и последствия сирийского конфликта невозможно локализовать так, как последствия чеченского.

Ни эти различия, ни масштаб гуманитарной трагедии не заставят Путина изменить свою позицию по Сирии. Президент России продолжит выступать против интервенции и настаивать на переговорах с участием Ассада, пока не найдется какая-то сильная рука, которая возобновит видимость порядка в сирийском хаосе. Если Сирия каким-то чудом не превратится в полную региональную катастрофу, Путин погладит сам себя по голове и скажет, что это благодаря ему, ведь он предотвратил интервенцию.

Если события пойдут по другим сценарием - Путин обвинит в этом Вашингтон. Он будет считать, что США ответственны за уничтожение Сирии и предоставления рычагов суннитским исламским экстремистам, так США поддерживали демократию и арабские революции.

А тем временем упрямство Путина превращает его собственный ночной кошмар разрушение геополитически важного государства в реальность.