В конце июня Федеральное правительство заблокировало решение о переходе к очередной стадии переговоров по вступлению Турции в Евросоюз, начавшихся еще в 2005 году. С тех пор Брюссель и Анкара открыли 13 из 35 переговорных пунктов, которые должны быть выполнены турецкой стороной. В обоснование своей негативной позиции Берлин ссылается на многочисленные технические замечания, однако Турция видит здесь исключительно политические причины, связанные с подавлением акций протеста. Кто стоит за этим и кому это выгодно?

Четверо погибших, более восьми тысяч раненых, сотни арестованных, десятки разгромленных магазинов и офисов во многих городах страны – таковы печальные итоги социальных волнений, начавшихся в Турции. Массовые волнения начались месяц назад, 27 мая. Сначала речь шла только лишь о сохранении маленького парка в центре Стамбула, который должен был уступить место новому торговому центру. Борьба экологистов против вырубки деревьев стала той искрой, из которой разгорелось пламя народных выступлений, высветивших огромное напряжение, скопившееся за последние годы в турецком обществе.

Как тут не вспомнить о протестах против строительства нового вокзала в Штутгарте! Там тоже началось с деревьев, а закончилось сменой власти в Баден-Вюртемберге. Если рассматривать турецкие события чисто с внешней точки зрения, то вроде бы напрашиваются параллели с »арабской весной», приведшей к крушению режимов в Северной Африке и на Ближнем Востоке. И там, и там выступления начались по достаточно мелкому, малозначительному поводу, который не был всерьез воспринят властями, отказавшимися поначалу вести диалог с оппозицией, предпочитая применение силы.

Такие действия властей вызвали ответное возмущение, которое, в свою очередь, спровоцировало более масштабную жестокость правоохранительных органов, и как следствие – новые народные выступления. Премьер-министр Турции Реджеп Эрдоган (Recep Erdogan), как и в случае теперь уже бывших лидеров стран «арабской весны», указывает сейчас на иностранный след и отказывается идти на какие-либо уступки, что лишь вызывает новую спираль волнений. Однако на этом сходство и заканчивается.

Наверное, одно из самых главных отличий событий в Турции от народных выступлений в других странах региона заключается в том, что Турция – демократическое государство, с развитыми и хорошо функционирующими институтами власти, где проводятся альтернативные и вполне честные выборы, где существует плюрализм не только во мнениях, но и в политической деятельности. Всего этого в странах «арабской весны» либо не было, либо присутствовало только на бумаге. Еще одно принципиальное отличие связано с тем, что именно умеренные исламисты из Партии справедливости и развития (Adalet ve Kalkınma Partisi, AKP) как раз и являются в Турции, как ни парадоксально это звучит, носителями демократических реформ и экономических преобразований. То есть, направление протестного движения в Турции, если можно так сказать, противоположно тому, что было в других странах.

Ведь именно за годы правления Эрдогана произошел разворот от светского национализма, который и являлся основой идеологии Мустафы Кемаля Ататюрка (Mustafa Kemal Atatürk), к укреплению и расширению в Турции сугубо исламских ценностей.

Однако этот социально-политический разворот сопровождался не только подавлением власти военных, традиционно являвшихся в Турции гарантом стабильности, но и серьезными мерами по либерализации экономики, по пересмотру действующей законодательной базы в западноевропейском ключе. В результате за минувшие десять с небольшим лет турецкое государство совершило мощный рывок в экономической сфере, поставив крест на той негибкой и бюрократизированной системе, которая существовала при военных, вполне удовлетворенных своим положением. Одновременно был совершен прорыв и в политической сфере: Турция стала влиятельным игроком не только в регионе, но и заявила свои обоснованные претензии на членство в Европейском союзе.

Получается, что электоральная поддержка Реджепа Эрдогана основывается на вполне реальных, вполне ощутимых для среднего класса достижениях и успехах. Но здесь же и заключается главная коллизия, которая и привела в минувшем месяце к мощным общественным волнениям в Турции. Электоральной базой Эрдогана и его партии является хотя и более значительная по численности, но гораздо менее активная и менее политизированная часть населения, проживающая в основном в сельской местности. Городские жители, средний бизнес, ориентированный на западные ценности, никогда особо и не симпатизировали исламистам из AKP, но до последнего времени вполне спокойно относились к постепенной исламизации турецкого общества, так как видели здесь для себя непосредственные преимущества экономической либерализации.

Если говорить немного утрированно, то на сегодняшний день Турция, по сути, оказалась «поровну разделенной» между деревенскими сторонниками Эрдогана и их европеизированными городскими контрагентами, у которых постепенно росло неприятие декларируемой лидерами AKP мусульманской великодержавности. Скорее всего, последней каплей для всплеска протестных настроений стали проявления авторитарных замашек Эрдогана, его стремление к единоличной и безальтернативной исполнительной власти, полное игнорирование требований протестующих, что выразилось, например, в его отъезде в зарубежное турне в момент пика противостояния в стамбульском парке. В результате к протесту против властей присоединились уже не только убежденные кемалисты-республиканцы, но и профсоюзные объединения, студенческие организации, представители бизнес-объединений страны и даже сторонники более решительной исламизации Турции.

Конечно, вряд ли Эрдоган уйдет сейчас в отставку, ведь он пришел к власти вполне демократическим, выборным путем, что признают и в Германии. Так что ничего схожего с сирийскими, тунисскими или египетскими событиям в Турции происходить, скорее всего, не будет. Другое дело, что корректировка господствующей в стране «мягкой исламистской» идеологии обязательно произойдет: Эрдоган просто не может больше игнорировать мнение почти половины электората за год до президентских выборов, которые впервые будут всенародными. Ведь действующий премьер не скрывает, что намерен баллотироваться на президентский пост.

Стоит сказать, что народные волнения в Турции, хотя и не попадают под лекало принципиальных социально-политических сдвигов в государствах «арабской весны», тем не менее полностью совпадают с растущей тягой населения к коренным изменениям, выражающейся в неожиданно открывающейся возможности лично влиять на решения, принимаемые руководством страны.