Судя по всему, голодный мир можно накормить только одним способом...

По оценке Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН, в 2010–2012 годах от недоедания страдали 870 млн человек. В основном это жители развивающихся стран, где сохраняются экономические неурядицы и политическая напряжённость. В связи с этим ООН настоятельно рекомендует присмотреться к насекомым в качестве источника пищи.

Реакция на это у нас одна: «Я никогда не положу в рот эту гадость, лучше сдохнуть!» Вы уверены, что скажете то же самое, когда у вас не будет выбора?

На самом деле мы уже едим насекомых. Да-да. Энтомолог Луис Соркин из Американского музея естественной истории с удовольствием обращает внимание посетителей популяризаторских занятий Science in the City в Нью-Йоркской академии наук на то, что в большинстве продуктов, которые вы сейчас жуёте, присутствует... некоторое количество насекомых. Почему? А потому что у любого продукта есть неопасные, естественные и неизбежные дефекты. Более того, вы едите креветок и омаров, а они членистоногие — такие же, как насекомые.

Всё дело в нашем воспитании. С малых лет нас учат, что оса или пчела может ужалить, а жук или муравей — укусить, что муха — разносчик заразы и т. д. Да мы и сами, будучи в далёком детстве смелыми экспериментаторами, не раз ощущали на себе гнев насекомых. Вы когда-нибудь пробовали наступить босой ногой на муравейник?

А все эти гигантские насекомые в голливудских ужастиках, от «Смертельного богомола» (1957) и «Империи муравьёв» (1977) до «Жуков» (2001) и «Мглы» (2007)!

Короче говоря, наша западная культура не учит нас различать «хороших» и «плохих» насекомых. Отчасти это связано с тем, что отличить одного от другого очень сложно, так что проще отнестись с отвращением ко всему сразу. Недавнее исследование показало, что даже фермеры, благосостояние которых, казалось бы, зависит от умения различать полезных и вредных, в большинстве своём считают вредителями всех насекомых подряд. Разумеется, они поддерживают рублём производителей пестицидов, которые уничтожают всех насекомых без различия и вредят тем самым целым экосистемам, попадая в пищевую цепь многих видов за пределами этого биологического класса.

В других культурах насекомые — важный источник белков, жиров, витаминов, минералов и клетчатки. Там, где едят насекомых, люди могут отличить хороших от плохих, причём на сезонной основе (когда можно собирать личинки и следует избегать взрослых особей, например). Однако с повсеместным распространением западных ценностей эти традиции уходят в прошлое. Например, в Мали диета местных жителей состоит в основном из проса, сорго, кукурузы, арахиса и иногда рыбы. Как только началась борьба за повышение производительности сельского хозяйства и появились пестициды, родители стали запрещать детям есть саранчу. Итог — нехватка белка в рационе. В других странах аборигены стесняются разговаривать с этнографами об энтомофагии, не желая показаться дикарями.

Проблема ещё и в том, что культура питания строится на тонких нюансах, а не на соображениях полезности и вкуса. Нас не убедишь тем, что некоторые насекомые очень вкусны, если поджарить их на масле с чесноком, солью и перцем. Питание — часть нашей культурной и социальной идентичности. Например, после распада Советского Союза появление «советских» колбас в Литве воспринималось как напоминание об «эпохе угнетения». Нежелание есть «вражеские» изделия стоит в одном ряду с переименованием улиц и плохим отношением к русскому языку.

Тем не менее в 1998 году в магазинах и на столах литовцев вновь появилась «советская» полукопчёная. Антрополог Неринга Кламбайт из Университета Майами (США) обнаружила, что простые обыватели обожают этот продукт, вопреки выступлениям политиков. В 1970–80-х в условиях относительной дороговизны и редкости мяса и мясных продуктов полукопчёная и копчёная колбасы были своеобразным символом современности и чуть ли не буржуазного благополучия. Для представителей того поколения она в определённом смысле стала частью их собственной индивидуальности, вот почему на литовском рынке имелась свободная ниша.

Нечто подобное происходит по всему миру. Например, в общинах выходцев с Тринидада особой популярностью пользуются безалкогольные напитки марки Solo: они напоминают им о родине, об оставшихся там друзьях и родных. Для них пить Solo — значит быть тринидадцем.

Еда может иметь и международное значение. Гамбургеры, хот-доги, попкорн, пепси на рубеже восьмидесятых и девяностых воспринимались в России как способ приобщиться к массовой культуре Запада, казавшейся живой и демократичной на фоне советского официоза и унылого общепита.

Возможно, поедание насекомых тоже может стать символом — например, сознательного отношения к экологическим проблемам.

Большую роль может сыграть и то, как будет подаваться готовая пища из насекомых и полуфабрикаты. Мы покупаем еду в супермаркетах, которую достаточно просто разогреть в микроволновке или выложить на сковороду, потому что это удобно и к тому же красиво упаковано. Нас не интересует гигантский углеродный след такой еды, мы ничего не знаем о том, как её производили, как обрабатывали, на какие ухищрения шли дистрибьюторы, чтобы она попала на полку магазина. Мы видим лишь конечный продукт. Да, насекомые странные и страшные, но в магазине мы точно так же увидим лишь конечный продукт — например, что-то вроде фарша.

При этом мы прекрасно понимаем, что эту еду, скорее всего, не назовёшь здоровой. Надо бы самостоятельно почистить и покрошить картошку, добавить капусты, сладкого перца, морковки, лука и всего любого, что попадёт под руку, — свёклы, кабачков, баклажанов... У вас получится вкуснейшее рагу! Но вместо этого мы питаемся абы как, оправдываясь нехваткой времени и необходимостью подзаработать на отпуск в Анталье. У нас не возникает отрицательного отношения к такой еде, хотя она свидетельствует о неустроенности нашей жизни: раз мы не имеем сил и желания позаботиться о собственном здоровье, то наша жизнь не удалась, это факт.

Может быть, поэтому мы морщим нос, заслышав об энтомофагии? Ура, кто-то живёт ещё хуже нас, ведь ему приходится есть насекомых! Но раньше мы и подумать не могли о том, чтобы питаться не маминой или бабушкиной стряпнёй с пылу с жару, а бездушными гамбургерами и покупными солениями, правда? Точно так же, когда численность населения Земли ещё немного подрастёт, а вместе с этим подскочат и цены на продовольствие, мы запоём по-другому.

Наверное, только тогда нам станет интересно, что насекомые по многим параметрам выгоднее привычного скота и домашней птицы. Например, можно съесть только 55% массы курицы, тогда как на стадии нимфы сверчок съедобен целиком, а взрослая особь — на 80%. В том, что касается производства съедобной массы, сверчки вдвое эффективнее кур, вчетверо — свиней, в 12 раз — крупного рогатого скота. Корма на насекомых уходит меньше ещё и потому, что им не надо тратить энергию на поддержание постоянной температуры тела.

Рано или поздно наши вкусы изменятся. Всё когда-нибудь случается в первый раз — например, суши. Давно ли сырая рыба казалась нам отвратительной?