В своих работах они размышляют над проблемами нашего, предшествующего нам и последующего поколений, а также над свойственной нашему миру вечной «литературной дилеммой». Восток - Запад. Модернизм и традиция. Они пытаются найти ответ на вопрос, как остаться Востоком и не повернуться спиной к Западу, ведут бесконечные поиски способа, с помощью которого это возможно, и наилучшего варианта синтеза… 

Некоторые утверждают, что романы Орхана Памука «Снег» и «Меня зовут Красный» посвящены постижению методов решения этой дилеммы. Более того, сам Орхан Памук в беседе с Панкаем Мишрой, опубликованной в The New Republic, отмечает: «Оба произведения, "Меня зовут Красный” и "Снег”, были написаны через проекцию того, что однажды политический ислам придет к власти». 

Говоря о романе «Снег» во вступительной части беседы, Панкай Мишра отмечает одного из героев, который указывает на «ужасное затруднительное положение зажиточного либерала» в Египте и Турции. 

Весьма любопытно Панкай Мишра формулирует «идентичность Орхана Памука» как писателя, который в представляющем западный художественный стиль романе (постоянно) обращается к османской истории, истории ислама, и в значительной мере принадлежит к светской элите. 

Сомневаюсь, что Панкая Мишру можно считать своего рода индийской версией Орхана Памука, однако, бесспорно, он является одним из достойных внимания интеллектуалов современного мира. Он вошел в объявленный журналом Foreign Policy список «100 крупнейших мыслителей мира». The Economist назвал его «преемником Эдварда Вади Саида», и это может прекрасно сформировать представление о личности и творчестве Панкая. Его опубликованный в 2012 году труд, который был выбран «лучшей книгой, изданной на английском языке, не являющейся произведением художественной литературы», «From the Ruins of Empire: The İntellectuals Who Remade Asia» («Из руин империи: интеллектуалы, которые воссоздали Азию») считается одной из ярчайших работ в этой области, начиная с выхода в свет знаменитой книги Эдварда Саида «Ориентализм». 

Источник вдохновения для совместной дискуссии Мишры и Памука - события на площади Таксим. Ознакомившись с ответами Орхана Памука, я с волнением поймал себя на мысли о том, что мои чувства практически идентичны его чувствам. 

После первого выступления Тайипа Эрдогана в связи с протестами в Гези в этой колонке в запале я написал следующие строки: «Премьер-министр Тайип Эрдоган сделал свое первое заявление о событиях в защиту парка Гези на площади Таксим, которые до утра не позволили сомкнуть глаз практически всему Стамбулу. У большинства, в том числе и у меня, это заявление, как и многие другие в последнее время, вызвало привычное разочарование».  

Дата - 1 июня. Разумеется, никто, ни я, ни Орхан Памук, не знали и не могли знать, что за возникшими в тот день событиями (было неизвестно, как и сколько они будут продолжаться) стоит «процентное лобби», или что это «международный заговор по свержению власти Тайипа Эрдогана и Партии справедливости и развития», что, кроме того, «на самого премьер-министра готовится покушение». Или о расчетах авиакомпании Lufthansa, желающей лишить Стамбул позиции центра воздушного движения, опасаясь, что город может занять место Франкфурта, а, следовательно, Ангелы Меркель и Германии, которые с помощью событий в Гези стремятся нанести удар по Турции. Мы не могли даже представить, что человек, который распространяет весь этот фантастический бред, через непродолжительное время будет назначен Тайипом Эрдоганом в качестве его «главного советника». Мы были не в силах допустить такую вероятность. 

Когда после Гези прошло некоторое время, за которое удалось «переварить» произошедшие события и подвести некоторые итоги, интеллектуал такого калибра, как Орхан Памук, дает ответ на следующий вопрос Панкая Мишры: «Возвращаясь к недавним событиям, не кажется ли вам, что консервативные виды политического ислама будут только расти в силу движения миллионов людей в города в период демократизации и наличия у них возможности выражать свои политические предпочтения?»

Орхан Памук отмечает: «Отчасти. Когда какое-либо государство процветает, все сильнее становится чувство индивидуальности. И вы больше не можете им управлять, используя прежние авторитарные способы. Даже если вы контролируете СМИ, как это делает Эрдоган, люди выходят на улицы и протестуют в парке. Политические партии не были способны управлять этим процессом. Если каждый будет знать свои границы (и уважать границы других), то умеренные современные индивиды смогут сосуществовать в одном обществе. Проблема здесь состоит в том, что Эрдоган повел себя как правитель старого типа, правитель 1930-х годов. Он сделает все, он со всем справится. "У меня есть 50%, молчать!” Ну да, у вас есть 50%, но у нас есть 72 миллиона людей, которые не совсем похожи на вас». 

Далее турецкий писатель продолжает: «События в Таксиме стали хорошим способом сказать Эрдогану, любому другому будущему лидеру Турции или кому-либо в этой части мира, что в случае, если страна становится богатой и более развитой, лидер может посчитать себя слишком сильным, но люди тоже чувствуют себя сильнее. И, выходя на улицы, отправляясь в парк, они говорят свое "нет”. У них может и не быть политической партии или программы, но они выходят и протестуют. Я был очень этому рад. В долгосрочной перспективе, я полагаю, было бы большой ошибкой со стороны Европы использовать события на площади Таксим, с которыми Эрдоган справился так неумело, чтобы вышвырнуть пинками Турцию. Люди на площади Таксим - далеко не все из них были политкорректны - представляли собой индивидуальность новой, возвышающейся Турции. Вы должны смотреть на них и говорить: "Это современные люди, которые разделяют наши ценности и внесут позитивный вклад в идею Европы”. Неверно наказывать турецкий народ только для того, чтобы наказать Эрдогана». 

Если бы испытавшие затмение разума сторонники Партии справедливости и развития так оценивали Гези, то сегодня Турция находилась бы совершенно на другой позиции. То обстоятельство, что они не оценили произошедшее, как и то, что должно было произойти, а также вызванное ими разочарование по этому вопросу, в значительной мере обусловлены их «культурной бедностью». 

В этой связи интересна реакция Орхана Памука по следующему вопросу: «Почему Турция обратилась к исламизму? Существует представление о том, что секуляризация ведет к развитию прогрессивных политических сил и передовых форм искусства, но сейчас Турция, похоже, идет назад и становится все более мусульманской». 

Орхан Памук отвечает: «Я бы сказал, что политически и культурно это изменение на самом деле является не настолько глубоким. Возможно, у класса, к которому я принадлежу, больше не осталось политической силы, но я чувствую, что мое поколение обладает культурной силой. И да, может быть, у Турции есть исламистское консервативное правительство, но, с другой стороны, они не настолько сильны в культурном отношении. Не хочу сказать, что культура представлена левыми, но, несомненно, секуляристами». 

Аспект, который мы обсуждали два месяца назад в самый первый день протестов в Гези и к которому мы пришли сегодня, отражает далеко идущие последствия рассматриваемых событий. В перспективе едва ли можно будет говорить о каком-либо явлении в Турции, на котором не скажется Гези.