Если экуменическо-теологический диалог между католической и православной церквями тянется годами и характеризуется незначительными шагами вперед и длительными фазами застоя, то, как становится все более ясно, виноваты в этом, прежде всего, противоречия, таящиеся в православном лагере. Очередное подтверждение этой точке зрения дал митрополит Волоколамский Илларион, председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата. В недавнем интервью агентству KNA представитель Русской православной церкви ясно высказал свою неудовлетворенность действиями Смешанной комиссии, ведущей теологический диалог между католической и православной церквями. Этот совместный орган на высоком уровне в последние годы пытается выработать общую точку зрения по вопросу о примате и деятельности церковных властей. В этой смешанной комиссии именно Илларион является представителем влиятельного Московского Париархата. Поэтому его слова звучат как предупреждение о различиях, которое не оставляют иллюзий. «Мы ошибаемся, когда пытаемся представить теологические традиции наших церквей, как максимально близкие», - сказал Илларион и добавил, что теологический диалог призван не скрывать, а определять с предельной точностью все различия между двумя христианскими конфессиями.
Уточнения Иллариона еще раз подтверждают, что Смешанной комиссии по теологическому диалогу в настоящее время Москвой придается минимальное значение. Уже на первом пленарном заседании, посвященном теме примата и церковным властям, которое проходило в Равенне в 2007 году, русские участники покинули зал в знак протеста против решения, принятого Константинопольским Вселенским патриархатом, который включил в состав православной делегации представителей Эстонской православной церкви, вышедшей из-под юрисдикции Москвы после распада СССР. В ноябре прошлого года в Париже на заседании в узком составе Комиссии представители Московского Патриархата отказались подписать рабочий документ, сочтя, что подход к вопросу о примате рассматривался не столько с историко-церковной, сколько с теологической точки зрения, что свело практически на нет всю работу.
Настоящие перипетии теологического диалога в основном являются следствием побочного эффекта замороженных конфликтов в православном лагере. Московский Патриархат политически и в численном отношении доминирует. Но он никак не решится предложить католикам союз в борьбе по вопросам этики и не придает важного значения теологическому диалогу с Римской церковью. В области теологической доктрины в первых рядах православия неизбежно выступает Константинопольский Вселенский патриархат, а труды пишет митрополит Иоханнис Зизиоулас (Iohannis Zizioulas), которого многие считают самым великим ныне живущим христианским богословом. По мнению русских, Вселенский патриарх Варфоломей хотел бы вести себя как православный «Папа», приняв на себя юридическую власть, что противоречит понятиям о роли церкви на христианском Востоке. Между тем, российская супердержава возрождается, что пробуждает «имперские» притязания у Московского Патриархата.
В любом случае, даже на фоне внутренних разногласий православные церкви рано или поздно должны будут откликнуться на новые веяния, возникшие в католической церкви с началом понтификата Папы Франциска. Варфоломей I сделал символический жест, приехав на интронизацию нового главы Рима. Он пригласил Франциска посетить Иерусалим, чтобы повторно обняться с Папой наподобие того, как пятьдесят лет тому назад поступили Павел VI и патриарх Константинопольский Афенагор. В России действия нынешнего наследника Святого Петра могут вызвать атавистическое недоверие. Мимо русских не прошли незамеченными слова Папы Бергольо, посвященные великому литературному гению России. Они были сказаны в интервью, данном по возвращению из Рио-де-Жанейро: «Когда читаешь Достоевского, то начинаешь понимать русскую душу, восточную душу. Она принесет нам много добра. Мы нуждаемся в обновлении, в свежем воздухе с Востока, в свете с Востока». Преданность церкви и обезоруживающий апостольский пыл Папы, считающего себя епископом Рима, позволил найти новые слова, доходящие до сердец восточных братьев-христиан. Он ввел в должные рамки вопрос о примате, заявив всем, что единственный правильный путь для единения - это совместное выполнение миссии Христа, доверенной Церкви вплоть до Его возвращения.
