Разная ложь требует от нас разных умственных усилий. Если мы врём, подробно описывая то, чего не было, то запоминаем такую ложь очень хорошо. Если же мы «сочиняем», просто отрицая что-то, то эта ложь быстро стирается из памяти.
Мы по-разному помним собственную ложь, и это позволило психологам из Университета штата Луизиана (США) разделить всё человеческое враньё на две категории. Первая — это ложь, которая описывает то, чего не было.
И такая разновидность лжи крепче всего удерживается в памяти. Как объясняет Шон Лейн, один из авторов работы, рассказ о том, чего не было, заставляет нас затрачивать недюжинные умственные усилия, запоминать и прорабатывать множество деталей.
Лжец должен заботиться о том, чтобы всё, что он говорит, звучало правдиво, корректировать враньё, если потребуется, и при этом не путаться в «показаниях». Для этого действительно нужно иметь развитую память и воображение — как минимум. В экспериментах психологов те, кто врал таким образом, очень хорошо помнили свои фантазии спустя двое суток.
Но с чем сравнить эти двое суток? Какая ложь может быть настолько недолговечной, что человек забудет о ней на следующий день? Есть и такая разновидность неправды. В Journal of Applied Research and Memory Cognition исследователи называют её ложью отрицания. Она имеет место, когда мы объявляем «бывшее небывшим» — отрицаем, к примеру, то, что пришли домой глубокой ночью, проведя вечер неизвестно где.
В этом случае нет смысла помнить множество деталей и вообще напрягать когнитивные способности — нужно лишь помнить некий факт, что требует гораздо меньших усилий. И, как уверяют авторы работы, через двое суток испытуемые «лжецы», которым приходилось так «сочинять», уже плохо помнили, что они отрицали.
Правда, тут психологи делают оговорку: в этом случае человеку было сложно вспомнить не только то, что именно он солгал, но и лгал ли он вообще. То есть, отрицая что-то, мы можем в конце концов начать иначе воспринимать то, что отрицается. Иначе говоря, такая ложь не требует больших ресурсов памяти и ведёт к тому, что правда и ложь могут поменяться местами.
С практической точки зрения подобные психологические изыскания важны, к примеру, для криминалистической практики. Нет нужды говорить, как много в ней зависит от показаний свидетелей, жертв и подозреваемых — у всех этих людей может быть масса поводов для лжи (особенно у подозреваемых), и нужно владеть совершенным психологическим инструментарием, чтобы не дать ввести следствие в заблуждение.
