Новый геополитический расклад XXI века, похоже, уже сформирован. Судя по последним движениям китайского лидера, Пекин и Москва заключат долговременный политический союз против США и Европы. Казахстану в нем отводится не последнее место – зажатый между двумя глобальными игроками, он вынужден будет ориентироваться на Китай в экономическом плане и с Россией - в политическом.

Итоги недавнего государственного визита председателя КНР и генерального секретаря ЦК КПК Си Цзиньпина в Казахстан еще не стали объектом широкой дискуссии. Создается ощущение, что казахстанская общественность только осмысливает это событие и его результаты — как оперативные, так и геополитические.

Между тем визит этот можно назвать без преувеличения знаковым. Об этом — в интервью с казахстанским экономистом Муратбеком Кетебаевым.

- Выступая с публичной лекцией в »Назарбаев Университете» Си Цзиньпин дословно заявил: «Мы с полным уважением относимся к самостоятельным народам других стран, к пути их развития и проводимой внутренней и внешней политике, не вмешиваясь ни в коем случае во внутренние дела. Китайская сторона не добивается господства в региональных делах, не ищет себе зону влияния. И мы готовы с Россией и странами Центральной Азии прилагать совместные усилиями для дальнейшего гармоничного развития всего региона». Скажите, пожалуйста, Муратбек, можно ли верить китайскому лидеру?
- Да, можно.

- Многие в Казахстане будут с Вами не согласны. Более того, антикитайские настроения среди казахских националистов не менее сильные, чем антироссийские...
- Напомню ленинскую формулировку: «Политика есть концентрированное выражение экономики». Чтобы понять, почему Китаю в этом веке нужен мир во всем мире, нужно понимать, что основные проблемы этой страны находятся внутри нее, а не за ее пределами.

Вот несколько цифр, которые я нашел в интернете. Согласно отчетам Всемирного банка, в 1981 году около половины жителей земного шара жили ниже черты бедности, обходясь меньше чем 1 с четвертью доллара США в день. Тогда на Китай приходилось примерно 43% от общего числа бедняков в мире.

Проведя кардинальные и сверхуспешные экономические реформы, превратившись во всемирную мастерскую, которая обеспечивает своими товарами полмира, Китай смог решить стратегическую задачу — при жизни одного поколения сократить число своих бедных приблизительно на 650 миллионов человек.

Чтобы вы поняли масштабность свершенного там — 95% снижения глобальной бедности за последние 30 лет пришлось на Китай, и это заслуга китайского руководства, и в первую очередь правящей там политической партии.

Но, увы, прежние драйверы китайской экономики — значительный внешний спрос, сверхмассовое производство и дешевая рабочая сила в последние годы не то чтобы исчезли, просто они перестали быть достаточными, чтобы обеспечивать этой стране ежегодный рост ВВП порядка 10%. Поэтому новое поколение китайских руководителей во главе с Си Цзиньпином взяли курс на экономический рост за счет развития внутреннего потребления.

Не только потому, что в США и Европе затяжной экономический кризис и шансов, что эти страны будут наращивать спрос на китайские товары, работы и услуги, нет. Но и потому, что экономический подъем в Китае привел к такому гигантскому социальному расслоению в китайском обществе, к такому усилению и концентрации внутренних социальных, экономических, технических, морально-этических, я бы даже сказал, мировоззренческих проблем, что Пекин, чтобы сохранить китайскую государственность, должен решить несколько ключевых задач.

- Каких?
- Например, повысить средний уровень жизни своих граждан, подтянув его к уровню стран Восточной Европы. Переселить порядка 400 миллионов человек из сельской местности в города, потому что на прежнем месте жительства они лишние, их труд там не нужен. Сократить число бедных, а их, по разным оценкам, порядка 100 миллионов человек, до безопасного уровня. Все это в свою очередь повысит внутренний платежеспособный спрос и придаст китайской экономике новый импульс.

Решить эти сверхсложные, можно сказать, космические задачи китайское руководство может, во-первых, только при мирном развитии событий. То есть не растрачивая попусту национальное богатство. Во-вторых, имея необходимые для этого ресурсы, в первую очередь материальные, то есть нефть, газ, черные и цветные металлы. Причем получая их по разумным ценам, устойчиво и желательно гарантированно.

То есть нынешняя внешняя политика, которую не раз ранее озвучивали китайские руководители, а на днях публично подтвердил председатель КНР, — это не выдумка, не обман, не хитрость, а жизненная необходимость для этой страны.

- Означает ли это, что теперь у казахов с китайцами дружба навек, а Акорда может твердо надеяться по поддержку Пекина, в том числе во взаимоотношениях с США, Европой и, самое главное, с Россией?
- Насчет дружбы казахов и китайцев я бы не торопился, потому что кроме внешнеполитических интересов Китая как государства с юга к нам приходит множество других интересов на региональном, корпоративном, частном и даже индивидуальном уровне. А они зачастую достаточно короткие по времени, слишком меркантильные и чересчур циничные.

Что касается поддержки Акорды со стороны Пекина, то она уже продемонстрирована. Другой вопрос, что эта поддержка всегда будет ограничена национальными интересами самого Китая. И если Пекин войдет в жесткое противоречие с Вашингтоном, Брюсселем и Москвой и это противоречие можно будет ослабить или вообще разрешить только за счет ущемления интересов Казахстана, то китайские руководители на это пойдут.

А вообще я бы назвал самым главным событием этого года формирование долговременного стратегического и геополитического союза между Китаем и Россией против США и Европы. Вызвано оно не только противостоянием между ними в сирийском вопросе, но и растущей напряженностью между этими центрами силы.

- Вы считаете, что это как-то отразится на Казахстане?
- Несомненно. Хотя бы потому, что Казахстан и Центральная Азия, в первую очередь Казахстан, это территория в центре Евразийского континента, которая может соединить Китай и Россию, а может их разделить.

Думаю, после 2014 года, когда международный воинский контингент, основную часть которого составляют военнослужащие США, покинет Афганистан, Вашингтон, Лондон, Париж, Брюссель и прочие европейские столицы будут озабочены именно этим новым складывающимся геополитическим раскладом.

Потому что геополитический союз России и Китая, в котором эти страны дополняют другу друга, явно будет сильнее связки США — Европа.

- Но почему «дополняют»?
- Потому что Россия обладает мощным ракетно-ядерным потенциалом при относительно слабой и неэффективной экономике. Тогда как Китай, имея достаточно мощную и эффективную экономику, не имеет возможности достигнуть военно-стратегического паритета с НАТО. Пусть хотя бы в ближайшую пару десятилетий.

Поэтому нынешние совместные действия Москвы и Пекина по недопущению военной агрессии США в Сирию это не только противостояние Вашингтону, которому этот конфликт нужен, в том числе и для того, чтобы подхлестнуть национальную экономику, найти консенсус в правящей элите и продемонстрировать всему миру свой приоритет, который позволит этой стране и дальше без проблем кредитоваться, но и отработка механизма стратегического сотрудничества.

Так что очень похоже, что судьба нашей страны предрешена — быть нам мостом, связующим Китай и Россию в XXI веке.

- Это плохо или хорошо?
- Отвечу встречным вопросом: хорошо или плохо, когда узбеки, таджики и кыргызы едут в Россию и Казахстан гастарбайтерами, живут там в нечеловеческих условиях и зарабатывают по сравнению с местным населением гроши?

- Ну, с одной стороны, это плохо, с другой — хорошо, потому что у себя на родине для них работы нет, а им надо кормить свои семьи.
- То есть это жизненная необходимость. Так вот, для Казахстана, казахстанцев и казахов как государствообразующей нации жизнь между Китаем и Россией — это неизбежность, соответственно, говорить, что это плохо или хорошо, бессмысленно.

Главное другое — судя по тому, как развиваются события, в ХХI веке Казахстан будет сферой влияния двух государств: России — в политическом, информационном, научно-техническом и военно-техническом отношении и Китая — в экономическом плане. То есть нас де-факто поделят.

Политически мы станем частью Евразийского экономического союза, в котором постепенно государственные функции будут подниматься на наднациональный уровень, как бы против этого ни возражала наша правящая элита. Соответственно, мы будем становиться частью новообразования на месте СССР.

Экономически же мы станем частью китайской экономики, которая по своим запросам будет готова покупать все, что мы добываем из своих недр. Как, впрочем, и российское сырье. Это не плохо и не хорошо. Это наше место в мировом и региональном рынке — поставщиков материальных ресурсов. Вопрос в другом — может ли нас это устраивать?