Не подлежит сомнению то, что наиболее заметным признаком этого наступления является российская политика, направленная на защиту сирийского режима. Помимо дипломатической поддержки, которую Москва обеспечивает Башару аль-Асаду в Совете Безопасности ООН, Владимир Путин также направил военно-морскую оперативную группу в Средиземное море для усиления российской поддержки Сирии. Однако российский военно-морской флот не обладает большими возможностями, и поэтому корабли, размещаемые в Средиземном море, перебрасываются из других регионов, в том числе из Тихого океана. 

Помимо Сирии новая и более активная дипломатия России на Ближнем Востоке включает в себя и другие менее заметные действия. Как я уже отметил в августе, в тот момент, когда египетские военные вплотную занимались подавлением уличных протестов, вдохновленных «Братьями-мусульманами»,  Путин, судя по всему, «воспользовался египетским кризисом и американской реакцией на него для того, чтобы усилить влияние России в этой самой большой по численности населения арабской стране». В опубликованной в газете Washington Post статье подчеркивается, что Москва предприняла подобные действия в отношении Ирака, еще одного союзника Советского Союза времен холодной войны.

Пока не ясно, какая логика движет подобной политикой, однако определенно можно сказать, что это не связано с реалистической оценкой российских стратегических интересов. Ближний Восток не имеет большого значения для России. Стратегическая ценность этого региона, несомненно, связана с его богатыми энергетическими ресурсами. Однако энергия - это, наверное, единственная вещь, в которой Россия не нуждается. Россия имеет военно-морскую базу в сирийском Тартусе, однако ее ценность в лучшем случае сомнительна. 

Некоторые аналитики подозревают, что российский ближневосточный гамбит вызван желанием Путина отвлечь внимание россиян от растущих экономических проблем в стране. Немало и таких наблюдателей, которые считают, что это связано с желанием Путина укрепить престиж России на международной арене. Еще одно возможное объяснение, по крайней мере в случае с Сирией, состоит в том, что эта политика вызвана все еще существующим раздражением по отношению к Западу, обманувшему Россию в случае с Ливией. Согласно этому сценарию, российская политика в отношении Сирии вызвана осознанием необходимости занять жесткую позицию и противостоять попыткам отбрасывания (rollback) суверенитета в эпоху, наступившую после окончания холодной войны.

Что бы ни скрывалось за российский ближневосточным гамбитом, нет никакой уверенности в том, что он окажется успешным. На самом деле у России такие же шансы выйти из этой ситуации с еще меньшим влиянием на Ближнем Востоке, и трудно отказаться от мысли о том, что Москву просто используют все стороны этого конфликта. Хотя Россия и накапливает определенное количество доброй воли у Асада и его ближайшего окружения, Асад, несомненно, будет значительно ослаблен в результате гражданской войны, которая может продлиться еще много лет, если он вообще будет способен сохранить свою власть. В случае прихода к власти другого режима, особенно с участием суннитов, позиции Москвы в Сирии будут значительно ослаблены.

Более того, пытаясь представить себя в качестве наиболее активного защитники Асада, Москва отдаляет от себя почти все остальные, значительно более важные страны этого региона. Это, конечно же, верно в отношении Турции и Совета сотрудничества государств Персидского залива (GCC), возглавляемого Саудовской Аравией, а также в отношении таких группировок, как «Хамас». Своей дружбой с Ираном, главной опорой Асада, Россия не способствует увеличению количества своих сторонников в Израиле.

Нельзя не сравнить коллективное отчуждение России на Ближнем Востоке с тем, как действует Китай. Хотя Пекин и проголосовал вместе с Москвой по вопросу о Сирии в Совете Безопасности ООН и сохранил свое посольство в Дамаске, он с удовольствием позволил России взять на себя лидерство в выражении поддержки режиму Асада. Пекин попытался также ограничить отчуждение от суннитских государств в регионе за счет более активной позиции в других вопросах, представляющих для них интерес, в том числе по поводу ближневосточного мирного процесса.

Таким образом, как подчеркивается в статье, опубликованной в газете Washington Post, Россия все больше теряет свое влияние на Ближнем Востоке. В отличие от этого, страны Персидского залива, Египет и Турция пытаются еще более агрессивно, чем в прошлом, добиться расположения Китая. На самом деле Совет сотрудничества государств Персидского залива и Китай могут вскоре начать переговоры по поводу заключения соглашения о свободной торговле. Россия, возможно, и предпринимает определенные действия на Ближнем Востоке, но пользу от этого, судя по всему, извлекает Китай.

Существует немного стран, отношения с которыми могут остаться неиспорченными  из-за поддержки Россией режима Асада. Одним из этих государств является Египет. С учетом того, что военное руководство в Каире само ведет борьбу внутри страны с «Братьями-мусульманами», можно себе представить, что оно будет не очень огорчено безжалостными попытками режима Асада подавить сопротивление, которое, по крайней мере на этом этапе, оказывают даже более радикальные исламисты, чем сами «Братья».

Вместе с тем египетское военное руководство пытается сохранить поддержку египетских салафитов и в конечном итоге оно надеется на то, что его представители смогут уговорить сторонников «Братьев-мусульман», и те начнут поддерживать новый политический процесс. Жесткая позиция в отношении поддержки Россией Асада может оказаться полезной для получения поддержки в реализации подобных планов внутри страны. Более того, Египет полностью зависит от огромной помощи, поступающей от правительств стран Персидского залива, и поэтому они способны ограничить желание Египта установить более тесные отношения с Россией. Египет, как отмечает газета Washington Post, в настоящее время изучает возможность закупки вооружений у России, но это вполне может оказаться способом оказания давления на Соединенные Штаты для того, чтобы они не прекращали продажу оружия, несмотря на принятие жестких мер в стране. Если это так, то используемая тактика, кажется, срабатывает, и при этом следует иметь в виду уменьшение интереса администрации Обамы к поддержке арабской весны.

Это заставляет Россию добиваться расположения Ирана и Ирака, чем она, несомненно, и занимается. Однако дипломатическое наступление России на Ближнем Востоке рискует помешать расширению связей и с этими государствами. В первую очередь следует сказать о том, что, несмотря на огромные жертвы Ирана, на которые эта страна пошла для поддержки режима Асада, именно Россия представляет его на переговорах с Соединенными Штатами. Тогда как Иран, вероятно, даже не будет приглашен на конференцию «Женева-2», что не способствует росту популярности России среди иранских высокопоставленных политиков.

Между тем действия России заставляют Соединенные Штаты опасаться того, что Москва пытается бросить вызов позиции Вашингтона на Ближнем Востоке, что в конечном итоге может подтолкнуть Америку к проведению политики разрядки с Ираном. В таком случае Россия будет полностью выключена из игры, а ободренный Иран получит возможность побороться с Россией за влияние в Средней Азии. 

На самом деле один из авантюрных аспектов российского гамбита на Ближнем Востоке состоит в том, что он разыгрывается в ущерб защите интересов России в тех регионах, которые расположены ближе к ее собственным границам. Особенно верно это в отношении Центральной Азии, которая к тому же является выходом России на Ближний Восток.

Пользуясь тем, что Россия отвлечена событиями на Ближнем Востоке, Китай продолжает постепенно ограничивать влияние России в Центральной Азии. Так, например, председатель КНР Си Цзиньпин недавно провел полторы недели в этом регионе и подписал большое количество экономических соглашений, которые все больше связывают будущее Центральной Азии с Китаем, а не с Россией. Вот как прокомментировала итоги поездки китайского лидера Марта Олкотт (Martha Brill Olcott) из Фонда Карнеги: «Китай пришел для того, чтобы заменить и Соединенные Штаты, и Россию в качестве великой державы, имеющей наибольшее влияние в Центральной Азии. Китайский председатель Си Цзиньпин только что совершил десятидневный круг почета по этому региону. Вряд ли какому-нибудь другому лидеру крупной державы удавалось достичь столь значительных результатов в такой короткий период времени».

Поскольку Россия одновременно связывает свое экономическое будущее с ожидаемыми энергетическими аппетитами Китая, ее способность что-либо противопоставить целям Пекина в этом регионе будет существенным образом ограничена. 

В конечном счете у России немного интересов на Ближнем Востоке, и она сама мало что способна предложить этому региону. По этой причине дипломатические наступление Москвы не только закончится неудачей, но и все это произойдет в ущерб ее способности защищать свои интересы ближе к собственным границам.