Вам, наверняка, уже встречалось нечто подобное на каком-нибудь сайте, в Facebook или Twitter:

«Ты предпочтешь:

1. Чтобы закончилась война в Сирии или чтобы твой ребенок никогда не болел?
2. Чтобы ученые нашли лекарство от СПИДа или чтобы твоя дочь блестяще закончила учебу и нашла работу, которая принесет ей деньги, славу и радость?
3. Чтобы ультраправые никогда не пришли к власти во Франции или чтобы твой сын победил в лотерее?»

Если вы не Йозеф Фритцль, то, скорее всего систематически, будете выбирать второй вариант, который гарантирует вашему чаду счастливую жизнь. Об этом пишет Стивен Асма (Stephen Asma) в эпилоге к книге «Против честности» (Against Fairness): «Если бы передо мной вдруг появился некий фантастический персонаж, положил на стол устройство и заявил, что я могу спасти жизнь сына, нажав на кнопку, но убью при этом десять других людей... то мой палец бы потянулся к ней, пока тот еще не закончил говорить».

Другими словами, в том, что касается нашего потомства, цель оправдывает любые средства, и плевать на последствия для остальных.

То же самое описывает и Лиза Миллер (Lisa Miller) в The New York Magazine: априори непоколебимые нравственные принципы тают как воск, когда речь заходит о детях.

В частности она использует вольную, но эффективную аналогию: «В заботе о детях, как и на войне, бывают ситуации, когда отстоять мораль просто невозможно».

Другими словами, человек может отбросить в сторону этику во время войны и вести себя как последний мерзавец, став родителем. Разумеется, в обычной жизни и за пределами зон военных конфликтов людям редко приходится принимать такие судьбоносные решения, однако это не отменяет того факта, что всем родителям почти каждый день приходится делать выбор между всеобщим благом и благом их потомков. В этих случаях речь, конечно, идет о куда более прозаических вещах, но они все равно делают родителей аморальными и в высшей степени двуличными людьми.

Рассмотрим приведенной Лизой Миллер пример. Уже поздно. Вы приходите домой после целого дня на работе и изнурительной поездки в общественном транспорте и внезапно обнаруживаете, что в волосах сына поселилась целая колония вшей. Но ему при этом завтра нужно сдавать переводной экзамен. В таком случае у вас есть две возможности.

Во-первых, вы можете потратить два-три часа уничтожение незваных гостей. Два захода специальным шампунем, 250 проходов электрорасческой, тщательная стирка всего постельного белья, воротников одежды и т.д. Да, и помножьте все это на число людей в вашей семье.

Во-вторых, вы можете сделать вид, что ничего не заметили. Даже если эти самые вши выделяются на лице как язык Майли Сайрус. Пусть они резвятся в волосах, пока вы не начнете узнавать их и не дадите им имена. Далее, вы позволите завшивевшему ребенку пойти в таком виде в школу и поделиться «радостью» со всеми одноклассниками и учительницей. Да, это некрасиво, но он хотя бы сдаст экзамен.

Готовы поспорить, что большинство родителей предпочтут второй вариант. Причем не из желания навредить окружающим, а потому что благополучие их ребенка важнее всеобщего блага. Кроме того, нет сомнений, что все, у кого пока нет детей, возмутятся таким решением и заявят, что если они станут родителями, то никогда не отправят ребенка в школу в компании вшей. Даже если это поставит под удар его успеваемость. Ну да, как же...

По сети уже давно гуляет одно выражение («Раньше у меня были принципы, но потом появились дети»), которое прекрасно отражает готовность родителей поступиться некогда казавшимися им непоколебимыми принципами.

Так, например, раньше вы клятвенно пообещали себе, что у вашего ребенка будут только экологические деревянные игрушки. Ну а что сегодня? Что это там сверкает в темноте в руках вашего чада? Да это же световой меч made in China из 100% полиуретана.

Раньше вы были твердо уверены, что ваш ребенок не будет смотреть телевизор как минимум до шести лет, или же что все ограничится дисками со «Спокойной ночи, малыши», потому что это хотя бы не придурочные Winx. Сейчас же ваш трехлетний сынишка умеет подключать интернет-телевидение и знает в лицо ведущего Жиля Було (Gilles Bouleau).

Хотя такой самообман и может вызвать беспокойство и бессонные ночи, его не назвать чем-то исключительным и из ряда вон выходящим. Все это — чистой воды прагматизм. Быть родителем, значит пожертвовать многими вещами (сон, плоский живот, возможность спокойно посидеть с газетой в туалете так, чтобы никто не досаждал вам рассказом о том, что случилось в школе).

Все это болезненно, но вполне нормально.

Как бы то ни было, нельзя допустить, чтобы все эти маленькие уступки не затмили собой куда более тревожное явление: мы можем с легкостью нарушить даже общепринятые нравственные ценности во имя светлого будущего наших детей.

До появления детей некоторые стремятся сделать все возможное для того, чтобы их поведение по-максимуму руководствовалось несколькими фундаментальными принципами (честность, вежливость, альтруизм), однако быть родителем означает взять на себя ответственность за другого человека, которая, по всей видимости, допускает любые сделки с совестью.

В подтверждение своих слов Лиза Миллер рассказывает о том, что американские родители не чураются любых интриг, чтобы помочь своим отпрыскам поступить в лучшие университеты. В частности она вспоминает городскую легенду о женщине, которая спала с членом комиссии (с согласия мужа), чтобы ее ребенка взяли в один из вузов Лиги плюща. Во Франции образовательная система построена иначе и не способствует такого рода поведению. Но это вовсе не означает, что французские родители не готовы с легкостью принести свои моральные ценности в жертву на алтаре благополучия детей.

Рассмотрим несколько конкретных случаев.

Место в яслях

Лиза Миллер говорит о войне, но борьба за место в яслях скорее напоминает о законе джунглей. И маме-львице наплевать, что у твоего львенка больше прав на него, чем у ее собственного.

Правила, требования, приоритеты... все это втаптывается в грязь во имя благополучия ребенка, а погоня за местом в яслях допускает применение любых обходных маневров и блата. Письма с просьбами и коробкой конфет (или даже парой купюр), слезливые истерики типа «Возьмите моего ребенка или я покончу с собой», изобретение страшнейших семейных проблем и обращения к высокопоставленному родственнику — все это совершенно обычное дело. Как бы то ни было, добившиеся своего родители обычно забывают (или делают вид), что по логике игры на выбывание они, вероятно, лишили места в яслях семью, которой оно принадлежит по праву.

Школьная карта

Еще один поразительный пример — это школьная карта (распределение детей по школам в зависимости от места жительства). Или, если точнее, полный провал этой системы. Ни для кого не секрет, что родители намеренно пытаются обойти правила и не чураются любой лжи, чтобы устроить ребенка в ту или иную школу.

Сложно не увидеть во всем этом уверенности, что обозначенное по системе учреждение недостойно их ребенка. Я лично знаю женщину, которая возмущается отношением к цыганам и восхищается Обамой, но предпочла зарегистрировать ребенка в IX, а не XVIII округе Парижа. Дело в том, что в предписанной для ее дочери школе «Слишком много детей, которые приехали во Францию непонятно откуда и едва говорят по-французски. Кроме того, они плохо ведут себя и потянут вниз даже хороший класс».

И это, разумеется, вполне типичный случай. С местом жительства мухлюют порядка трети родителей. Они придумывают все новые и новые способы обойти правила, причем не из-под полы, а на форумах в интернете, где теперь можно найти целые инструкции для тех, кто хочет обмануть закон, не нарушая его.

Семьям, которые не мошенничают и довольствуются уготованной им школой, совершенно не по душе, что их оттесняют куда-то на задворки образовательной системы.

Как бы то ни было, в интернете рекомендуют пользоваться уловками, хотя это и идет вразрез с нравственностью.

Таким образом, благополучие и успех ребенка оправдывают любое мошенничество. И тем хуже для родителей, которые верят в необходимость равенства возможностей. Как бы то ни было, в случае моей «подруги» сложно не увидеть поведения, которое подозрительно похоже на нетерпимость с примесью расизма: уловки со школами способствуют формированию гетто и расслоению общества. Кроме того, оно поднимает не только вопрос этики, но и проблему подаваемого родителями примера. В возрасте семи или восьми дети начинают понимать, что их родители могут лгать или искажать правду. В результате, такая осознанная моральная двойственность передается от родителей к детям.

Логические последствия такой ситуации наглядно показаны в исследовании Института Джозефсона от 2009 года: 51% подростков в возрасте до 17 лет уверены, что для успеха в жизни нужно врать и мошенничать.