Специалисты по неврологии из Мичиганского университета не исключают, что приблизились к разгадке феномена однотипных ощущений и переживаний, о которых сообщают люди, пережившие состояние клинической смерти. В ходе экспериментов над крысами авторам удалось зафиксировать всплеск необычной электрической активности головного мозга спустя мгновения после остановки сердца, аналогичной наиболее ясному состоянию сознания у людей. Работа опубликована в журнале Proceedings of the National Academy of Sciences.
Примерно 20 процентов пациентов, выживших после остановки сердца, описывают то, что им пришлось пережить, как невероятно реалистичные ощущения, воспринимаемые более живо и остро, чем в обычной жизни. Речь идет, как правило, о таких мистических приключениях, как, например, покидание своей телесной оболочки и наблюдение откуда-то со стороны или сверху за попытками врачей реанимировать распростертое внизу тело, полет по какому-то темному тоннелю по направлению к невероятно яркому источнику света, чувство неземного блаженства, встреча с умершими родственниками.
Однотипность этих видений, которую трудно не заметить, ставит перед заинтересованными лицами, к которым относятся, собственно, все живущие, ключевой метафизический вопрос: являются ли эти впечатления исключительно специфическим продуктом деятельности головного мозга или же это некий отблеск жизни души после смерти, вне тела?
Определенного ответа на него, возможно, к счастью, до сих пор не существует, однако ученые достаточно давно пытаются развенчать мистическую природу предсмертных переживаний. Так, например, осенью 2011 года психологи из Эдинбургского университета и Совета по медицинским исследованиям при Кембриджском университете провели детальный анализ существующих описаний и исследований видений, о которых идет речь, и не обнаружили в этих ощущениях ничего не объяснимого физиологическими причинами. «Наш мозг прекрасно умеет нас дурачить», - вот основное резюме их исследования.
В пользу этой материалистической гипотезы ложатся и результаты, полученные Джимо Борджигин (Jimo Borjigin) и ее коллегами из Мичиганского университета. Изначально они занимались другим проектом - измеряли изменение гормонального уровня у крыс после инсульта. Некоторые из животных неожиданно погибали, и исследователи зафиксировали мощный выброс в кровь нейрохимических веществ в интервале между последним сокращением сердечной мышцы и прекращением электрической активности головного мозга. Это навело Борджигин на мысль более внимательно присмотреться к этим последним секундам между жизнью и смертью.
Борджигин и ее коллеги имплантировали электроды в головной мозг девяти крыс для измерения электрической активности шести различных его отделов. Затем крыс ввели в бессознательное состояние и инъекцией хлорида калия вызвали остановку сердца. В интервале примерно в 30 секунд между последним сердцебиением и моментом, когда мозг полностью перестал продуцировать электрические сигналы, был зафиксирован, на фоне общего снижения уровня электрической активности мозга, всплеск колебаний в низкочастотном гамма-диапазоне (в пределах от 25 до 55 Герц).
Предыдущие электроэнцефалографические исследования, проведенные на людях, показали, что гамма-ритм, один из основных ритмов головного мозга, преобладает при наиболее активном состоянии сознания, например, при выполнении заданий, требующих максимальной концентрации, а также при медитации и в фазе быстрого сна, характеризующейся повышенной мозговой активностью.
Как было отмечено Борджигин и ее коллегами, в предсмертном состоянии гамма-колебания были синхронизированы во всех отделах мозга крыс даже в большей степени, чем это бывает в норме, когда животные просто бодрствуют. Кроме того, было зафиксировано восьмикратное увеличение по сравнению с нормой количества представленных на электроэнцефалограмме так называемых нисходящих фронтов гамма- тета- и альфа-волн, ассоциированных с чувственным восприятием и обработкой информации.
Если собрать все полученные данные вместе, полагает Борджигин, которую цитирует журнал Science, то можно предположить, что умирающий мозг в свои последние секунды проявляет даже большую нейрофизиологическую активность, чем в состоянии самого ясного сознания.
Полученные группой Борджигин результаты, между тем, вызвали сомнения у экспертов, которые полагают, что реакции крысиного мозга нельзя адекватно перенести на человеческий. «Данные, полученные группой Борджигин, ставят больше вопросов, чем дают ответов», - считает нейробиолог Кристоф Кох (Christof Koch) из Allen Institute for Brain Science (Сиэтл, штат Вашингтон). По мнению Коха, который еще в начале 1980-х годов работал совместно с Фрэнсисом Криком над гипотезой о связи гамма-ритма и работы сознания, предсмертный всплеск гамма-колебаний совершенно не означает, что крысы при этом пребывают в гипер-сознательном состоянии. Невозможно проектировать на этих животных ментальные переживания, присущие человеку, считает эксперт. Кроме того, он полагает, что на показатели активности мозга крыс могла воздействовать примененная перед тем анестезия.
Мнение Коха разделяют и другие специалисты. «Невозможно применение животной модели для оценки предсмертных переживаний, - считает врач-реаниматолог Сэм Парниа (Sam Parnia) из Stony Brook University School of Medicine (Нью-Йорк). - Мы никогда не сможем узнать, что чувствуют животные в момент смерти». В то же время Парниа полагает, что результаты работы группы Борджигин имеют значение для клинической практики, так как дают более ясное представление о поведении мозга непосредственно перед смертью.
Сама Борджигин, однако, считает, что полученные ее группой результаты очень многообещающи и дают хорошие основания для продолжения исследования электрической активности мозга в предсмертном состоянии теперь уже на людях. Как предположила Борджигин, это возможно осуществить при операциях на головном мозге, включающих его охлаждение и снижение кровоснабжения. Эта процедура, о чем имеются свидетельства в научной литературе, также вызывает предсмертные видения, аналогичные тем, о которых сообщают пережившие клиническую смерть, и дает возможность систематического изучения этого феномена.
Татьяна Щеглова
