2013 год был объявлен годом равенства девочек и мальчиков в школах, чему любой демократ и плюралист может только порадоваться. Кроме того, повсюду появляется все больше инициатив с критикой сексистских стереотипов, что касается даже мира современного искусства, которое le Monde недавно окрестил «оплотом сексизма».

Как бы то ни было, большинству заявлений и акций по данной проблеме свойственно смешение понятий: они приравнивают сексизм к дискриминации. Дискриминация — это социальная и политическая проблема, особенно с учетом того, что для женщин обычно затруднен доступ к ряду товаров и услуг, а их зарплаты нередко меньше, чем у мужчин (даже с учетом различий в общих часах рабочего времени за жизнь человека в связи с рождением детей и заботой о них, у нас все равно существует разрыв в окладах женщин и мужчин с одинаковой квалификацией). Здесь мы видим множество факторов, которые представляют собой неравенство и воспринимаются как несправедливость.

Сексизм, как и расизм, представляет собой веру в предполагаемую неполноценность определенной группы людей. Тем не менее, в кампаниях за равенство обычно отталкиваются от того принципа, что дискриминация является результатом такого рода веры. Так, один из элементов «движения за равенство» в школе описывается следующим образом:

«Программа "Азбука равенства" охватывает как учеников начальных школ, так и их учителей и нацелена на борьбу со стереотипами подобного рода. (...) Она разработана для изменения сформировавшегося у людей представления об обоих полах. (...) Эта педагогическая методика позволит воздействовать на знания, отношение и поведение преподавателей и учеников в вопросе равенства девочек и мальчиков и должна сопровождаться образовательным курсом».

Дети узнают из нее, что девочки могут играть в футбол, а мальчики — любить розовый цвет.

На самом же деле дискриминация и сексизм касаются двух совершенно разных областей. Сексизм или расизм опирается на понятия истинности и ложности (прежде всего, речь, конечно, идет о неверных представлениях), тогда как дискриминация представляет собой социальную систему или институт, и с такой точки зрения установленная ей норма справедлива (в действительности, разумеется, нет).

Ошибка большинства программ заключается в уверенности в том, что искоренение первого автоматически влечет за собой исчезновение второго. Однако такая зависимость перестает казаться столь очевидной, если осознать, что сексистские убеждения и дискриминация по отношению к женщинам затрагивают совершенно разные нормы.

США служит прекрасным примером для иллюстрации этих отличий: расизм в этой стране жестко осуждается, однако дискриминация очень сильна. Так, в крупных городах вроде Чикаго или Лос-Анджелеса редко где можно увидеть вместе черных и белых. Кроме того, в рубрике «бракосочетания» The New York Times, как и в клипах рэп-исполнителей, встречаются только черные с черными и белые с белыми.

Сегрегация красных и зеленых

Классический аргумент был представлен в работе нобелевского лауреата Томаса Шеллинга (Thomas Schelling) в 1969 году, то есть на подъеме движения за гражданские права и против расизма в США.

Представим себе город, где живут красные и зеленые. Они считают друг друга равными себе и следовательно не придерживаются никаких «расистских» взглядов. Но представим себе, что красные (как и зеленые) все же не очень любят жить в окружении одних лишь зеленых (или одних красных) и в таком случае переезжают в другое место.

В результате за несколько поколений в городе формируются гетто с населением исключительно из зеленых или красных. Красных и зеленых в этой схеме можно заменить на черных/белых, женщин/мужчин, молодых/старых, гомосексуалистов/гетеросексуалов и т.д.

Значимость этой «модели Шеллинга» в ту эпоху связана в первую очередь с тем, что она не требует от действующих лиц никаких расистских убеждений. Другими словами, несмотря на активизацию кампаний по борьбе с расистскими идеями, об исчезновении сегрегации как таковой речи вовсе не шло.

Две разных с точки зрения логики вещи

Разумеется, к сексистским убеждениям и логике социальной дискриминации применимы одни и те же идеи. Здесь заметную роль играет определенный воображаемый опыт. Представим себе современного и прогрессивного главу предприятия, который убежден, что мужчины и женщины равны и вполне взаимозаменимы. Тем не менее, этот воображаемый работодатель предпочтет нанять человека, если у него будут какие-то дополнительные причины думать, что он ему подойдет, помимо резюме и личной беседы (кого-то, быть может, это и удивит, но в целом здесь нет ничего нерационального).

Таким образом, вполне возможно, что если претендент родом из того же региона, что и начальник, учился в той же школе и т.д., то это служит показателем, что они так или иначе «знакомы». Например, это может означать, что у него есть надежные рекомендации, или более высокую вероятность того, что они в прошлом уже как-то взаимодействовали друг с другом. Теперь предположим, что большинство в этой школе, клубе и т.д. — мужчины. По всей логике получается, что женщинам придется столкнуться с дискриминацией при найме, хотя работодатель вовсе не считает их неполноценными или даже особенными.

Да, расизм или сексизм, действительно зачастую становятся мотивом для такого поведения, которое пускает корни в обществе и порождает дискриминацию. Как бы то ни было, это в любом случае совершенно разные с точки зрения логики вещи, и причинно-следственная связь тут не обязательна.

Нужно отметить также и возможность существования сексизма без дискриминации. Представим себе, что государство накладывает штраф на любое предприятие, где на женщин не приходится половина сотрудников. В таком случае наш работодатель может считать, что женщины годятся лишь для готовки и стирки, но все равно будет вынужден установить в компании относительный гендерный паритет (иначе он пойдет против собственных финансовых интересов, и предприятие скоро обанкротится...).

Дискриминация без сексизма

Иначе говоря, отсутствие сексистских убеждений может легко идти рука об руку с дискриминационным общественным поведением по отношению к женщинам. Так, например, это отражается на восприятии резюме женщины и мужчины 32 лет, которые претендуют на одну академическую должность. Ожидается, что 32 летняя женщина, скорее всего, уже родила ребенка, и, значит, на протяжении длительного периода времени она меньше публиковала, что отразилось на ее резюме. Это может показаться несправедливым, по крайней мере, с точки зрения некоторых концепций справедливости, даже если сами работодатели искренне верят в равенство мужчин и женщин (именно поэтому они на равных основаниях оценивают оба резюме).

Раз такая коллективная социальная логика не проистекает напрямую из личных или даже коллективных представлений или неких осознанных намерений людей (как гласит название одной книги Шеллинга, макроповедение общества не является производным микроскопических побуждений), то воздействие на индивидуальные убеждения вовсе не гарантирует исчезновения дискриминации.

Так, например, разрыв в оплате труда вовсе не обязательно связан с сексисткими стереотипами, что лишь подчеркивает значимость анализа его глубинных причин. Хотя, как мы это недавно видели в Национальном собрании, у нас все еще есть упертые шовинисты, которые притесняют женщин (это служит оправданием для масштабных образовательных кампаний), нельзя не отметить, что сильнейший спад сексистских взглядов за последние 40 лет и терпимости к ним (кто сейчас осмелится запустить рекламу стиральных машин в духе 1950-х годов?) не повлек за собой исчезновения дискриминации по отношению к женщинам в том виде, что мы описали чуть выше.

Кроме того, у вышедшей сегодня на первое место тактики воздействия на убеждения есть один серьезный недостаток, который я сейчас попытаюсь объяснить. Различия между мужчинами и женщинами активно обсуждаются биологами, конгтивистами, психоаналитиками и т.д. Причем никакого консенсуса в ближайшие десятилетия и даже века ждать не приходится, о чем свидетельствует, например, вспыхнувшая весной этого года в Libération и Le Monde полемика после публикации статьи о биологической обоснованности концепций пола и расы.

Но что произойдет, если у нас вдруг научно докажут существование природных различий между мужчинами и женщинами? Нам что, будет нужно прекратить борьбу с дискриминацией под тем предлогом, что женщины и мужчины не похожи и дополняют друг друга? Но давайте представим себе доведенную до абсурда ситуацию. Предположим, что ученые обнаружили биологические, генетические или какие-то другие основания для любви девочек к розовому цвету. Это поставило бы в тупик нынешнюю борьбу со стереотипами. Но разве это будет оправданием для дискриминации женщин при трудоустройстве и на 10-15% меньших зарплат, чем у мужчин?

Это плохая новость в том плане, что у нас никак не получится покончить с дискриминацией, рассказывая детям, что девочки тоже могут быть пожарными. Но в то же время и хорошая новость: чтобы начать действовать, нам вовсе не обязательно дожидаться окончания споров по поводу того, что на самом деле представляют собой мужчины и женщины.