Есть основание предполагать, что пресловутая «вторая волна» кризиса начнётся не с Америки, самозабвенно печатающей доллары, и не с Европы, лежащей в стационаре и плотно обклеенной датчиками, а с перегретой китайской мировой фабрики, статистика которой темна и неясна, а последние инициативы подозрительно напоминают наш печальный советский опыт.
Западные эксперты восторженно приветствуют итоги 3-го пленума ЦК КПК 18 созыва, объявившего курс на либерализацию. «План показал приверженность реформам и повысил целевые показатели», — заявляют экономисты «Голдман Сакс». «Следует признать, что это самое впечатляющее заявление о реформах, которое мы видели в этом столетии», — восторгаются аналитики «Кэпитал Экономикс». В то же время эксперты «Бэнк оф Америка Мэриалл Линч», хотя и считают решения пленума поворотным моментом в истории Китая, признают, что по значению и масштабам они, возможно, и уступают реформам Дэн Сяопина.
Что-то в этом есть до боли знакомое. И восторги западных экспертов, тонко учуявших запах китайской перестройки, можно понять. В таких вещах эти шакалы ошибаются редко.
План из 60 пунктов предусматривает в первую очередь либерализацию финансового сектора, облегчение процедур создания банков и частных финансовых компаний, смягчение контроля за тарифами на воду, энергию и топливо, повышение роли частного бизнеса, облегчение процедур IPO. Крестьянам разрешается залог и продажа земли, которая в Китае принадлежит государству. В связи со стремительным старением населения расширяется право иметь второго ребёнка в семье, в результате чего ожидается бэби-бум. Объявлено также о гуманизации системы наказаний.
Вот ровно этого китайцам как раз и не хватало. Особо умиляет радостное замечание о том, что реформы укрепят курс юаня. Это вообще большая американская мечта.
Реформы явным образом не решают две важнейшие проблемы Китая: резкое увеличение задолженности, приближающейся по масштабам к американской, и замедление экономического роста. С начала кризиса Китаю удалось поддержать приемлемый рост за счёт гигантских госинвестиций в инфраструктурные и промышленные проекты, окупаемость которых, мягко говоря, сомнительна. При этом масштабные усилия нарастить внутреннее потребление с целью переориентировать экономику с экспорта на внутренний спрос требуют времени, которого у Китая, по всей видимости, нет. При том, что эти усилия уже привели к резкому удорожанию рабочей силы. Как отметили с непривычной прямотой аналитики японского банка «Номура», рост экономики КНР в третьем квартале «не имел здорового характера».
Ещё раз подчеркнём: всё, что китайцы до сих пор делали в экономике, вполне адекватно, в том числе и упор на внутренний спрос. Только временное окно стремительно сужается, особенно на фоне столь же стремительной реиндустриализации Америки. А когда не получается по уму, возникает непреодолимое желание заняться глупостями.
Китай — последний паровоз мировой экономики. Если и когда он сойдёт с рельсов, это и будет, наконец, полномасштабный мировой кризис. И мы, наконец-то, отмучаемся. Все.
Михаил Леонтьев