Сенсационная новость о сделке объемом в 400 миллиардов долларов, предполагающей поставку в Китай российского газа, породила очередную волну домыслов о возможных последствиях более тесных связей России и Китая для стратегического положения Америки. Соглашение о поставках, обеспечившее Пекин необходимым ему источником экологически чистой энергии, а Москву — альтернативным рынком на фоне испорченных из-за украинского кризиса отношений с Европой, придает дополнительный стимул развитию «стратегического партнерства», которое процветает уже 20 лет благодаря росту торговли, разрешению территориальных споров и взаимной заинтересованности в противостоянии американской гегемонии.

Некоторых западных аналитиков это всерьез тревожит. Явно забыв о том, что даже общие узы коммунистической идеологии не помешали советско-китайскому альянсу развалиться в разгар холодной войны, они считают, что данные отношения могут перерасти в антиамериканский союз, нацеленный на прямую конфронтацию с США. Более трезвые голоса избегают подобных мрачных прогнозов, но советуют Вашингтону выработать политику, которая внесла бы раскол между двумя державами. Как же, в итоге, США следует реагировать на происходящее — и следует ли реагировать вообще?

Чтобы оценить, какие варианты действий в ответ на сближение России и Китая есть у США, нужно сначала осознать, что примирение Пекина и Москвы после холодной войны осложняется долгой историей обоюдного недоверия и что реальность зачастую отстает от цветистой риторики саммитов. Для обеих сторон их взаимные отношения остаются функцией более значимых отношений с Соединенными Штатами.

Хотя антагонизм в отношении Америки способен порождать странные партнерства, ни Москва, ни Пекин не готовы жертвовать своими интересами в Вашингтоне ради союза друг с другом. Резкие разногласия из-за отношений с Америкой исторически разделяли две державы. Китайско-советский раскол 1950-х годов отчасти проистекал из страха Никиты Хрущева перед авантюризмом Мао Цзэдуна, способным втянуть СССР в масштабный конфликт и сорвать разрядку в отношениях с США. Мао, в свою очередь, считал, что проект разрядки наносит ущерб интересам Китая.

Эта динамика сохраняется и по сей день. Россия не больше стремится втягиваться в потенциальный китайско-американский кризис из-за Тайваня или островов Сенкаку/Дяоюйдао, чем Китай — дипломатически поддерживать Россию в таких кризисах, как Грузинская война 2008 года или нынешнее крымское противостояние.

Вернувшись в 2012 году на президентский пост, Владимир Путин активно выступил против того, что он считает вмешательством Запада в российскую политику и посягательством на территории, находящиеся в сфере влияния России. Тем не менее, Кремль заинтересован в противодействии терроризму и распространению ядерного оружия и стремится, чтобы его уважали как великую державу, а все это требует постоянного взаимодействия с США.

Китайский президент Си Цзиньпин, как и его российский коллега, оседлал волну националистических настроений. В его случае это выражается в виде громких территориальных претензий в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях. При этом Си постоянно говорит о «новом типе отношений между ведущими странами», призывая Китай и Америку к обоюдной сдержанности. Таким образом он надеется избежать конфликтов, традиционно сопровождающих изменение баланса сил между восходящими и устоявшимися державами. Взаимная экономическая зависимость между Китаем и Америкой также ограничивает возможности Пекина конфликтовать с США.

При этом, хотя китайско-российские связи не так прочны, как утверждают Пекин и Москва, у США сейчас нет такого богатства стратегических возможностей вбивать клин между двумя странами, как 40 лет назад, когда китайцы и русские считали друг друга опасными соперниками. Сейчас у Китая и России есть прочная база для сотрудничества — взаимная неприязнь к попыткам США распоряжаться в мире. Политика администрации Обамы, переориентирующей дипломатические, экономические и военные усилия на тихоокеанское направление, чтобы противостоять подъему Китая, разворачивается неравномерно, однако заставляет Пекин опасаться, что он окажется в окружении. В свою очередь, борьба Америки за демократию на Ближнем Востоке и на постсоветском пространстве рассматривается российскими властями как прикрытие для попыток устанавливать в этих регионах проамериканские правительства. Таким образом, и для Китая, и для России взаимная координация действий выглядит необходимым стратегическим рычагом в борьбе против американцев.

С учетом нынешнего стратегического климата, уступки, на которые пришлось бы пойти США, чтобы внести раскол между Пекином и Москвой, явно перевесили бы потенциальные выгоды такого исхода. Темпы восстановления американской экономики выглядят неубедительно, страна страдает от непримиримых внутриполитических разногласий, вдобавок Вашингтон явно стремится частично свернуть свою активность на Ближнем Востоке (об этом свидетельствуют попытки договориться с Ираном по ядерной программе и нежелание вмешиваться в события в Сирии). На этом фоне многие начинают сомневаться в готовности Америки полностью выполнять те многочисленные обязательства в области безопасности, которые она взяла на себя ранее.

И захват Путиным Крыма, и агрессивное поведение Си в пограничных водах частично вызваны тем, что они чувствуют: США слишком скованы ограниченностью ресурсов и стратегическим перенапряжением, чтобы эффективно реагировать на действия России и Китая. Протянув в ближайшее время оливковую ветвь мира любой из этих двух стран, Америка рискует убедить их в том, что она находится в упадке, и подтолкнуть к новым авантюрам. Ни администрации Обамы, ни ее преемникам, которые вряд ли будут столь же осторожно распоряжаться американской мощью, такая перспектива явно не понравится.

Следует также отметить, что любые попытки Америки спровоцировать раскол между Россией и Китаем, заигрывая с Пекином или с Москвой, не встретят понимания у азиатских и европейских союзников США, которые и без того боятся, что Вашингтон откажется от своих глобальных обязательств. Отношения с союзниками, скорее всего, будут препятствовать любой изощренной трехсторонней дипломатии с участием Китая и России. В Азии и в Восточной Европе Соединенные Штаты сталкиваются со сложной и противоречивой ситуацией, определяющейся, с одной стороны, сомнениями партнеров в стойкости Америки, а с другой стороны — идеями Китая и России об американской враждебности. Опасения каждой из сторон невозможно умерить, не вызвав новых опасений у другой стороны.

Как долго Вашингтон сможет балансировать между двумя крайностями, сказать трудно. Чем дальше, тем ему сложнее будет сопротивляться давлению союзников, лояльность которых США крайне важна для положения Америки в мире и которые хотят, чтобы Вашингтон подтвердил верность своим обязательствам в области безопасности. Судя по некоторым признакам, администрация Обамы уже сейчас сочла необходимым избрать курс на изоляцию России и на обуздание китайских попыток давить на соседей. Боевой настрой республиканцев и «либерально-интернационалистической» части демократов, считающих, что осторожная позиция Обамы подрывает доверие к США и поощряет агрессивность Китая и России, может стать дополнительным стимулом, подталкивающим администрацию в сторону более жесткой линии в отношении Пекина и Москвы.

Решение воздержаться от сложных схем в духе Киссинджера по нагнетанию китайско-российской напряженности не ставит Америку в невыгодное положение. Напротив, подобные планы — в свете усиливающегося подозрительного отношения к США — могли бы сыграть Вашингтону не на руку и привести к усилению сотрудничества между двумя державами в противовес американскому вмешательству. Между тем, если не поддаваться искушению, не перегибать палку и смягчать наиболее разрушительные элементы стратегического соперничества Америки с Китаем и Россией сотрудничеством в тех областях, где наши интересы совпадают, это, возможно, позволит линиям разлома, уже существующим между соседями, расширяться естественным образом.

Дополнительным ударом по и без того непростым отношениям между двумя странами станет рост экономического и военного неравенства между ними. Даже сейчас Китай явно перевешивает, а по мере того, как будет расти его уверенность в себе, он, вероятно, будет все меньше считаться с чувствами гордой и обидчивой России. Кремль уже нервничает из-за усиливающегося влияния Пекина в бывшей советской Центральной Азии и из-за китайской миграции в Сибирь и на российский Дальний Восток, подтачивающей контроль Москвы над этими регионами. Перспектива оказаться младшим партнером динамичного соседа и давнего противника ему вряд ли понравится. Если США просто позволят событиям идти своим чередом, может оказаться, что сравнительно спокойное отношение к контактам России и Китая — это лучший способ вернуть себе необходимое стратегическое влияние.