Оружейные проекты умирают по самым разным причинам. Иногда они просто возникают в неудачное время — либо в разгар политики экономии, либо при неподходящих руководителях. Также такие проекты могут пасть жертвой интриг византийской бюрократии Пентагона или борьбы за влияние между ведомствами. Иногда это просто плохие идеи. По тем же самым причинам плохие вооружения иногда переживают любые управленческие коллизии, если успешно вписываются в определенную нишу.

В этой статье мы поговорим о пяти оружейных проектах, которые могли бы многое изменить, если бы в свое время они не скончались. Их влияние вряд ли было бы способно переломить ход войн (войны проигрывают и выигрывают по множеству причин, из которых технологии — далеко не главная), зато могло сказаться на всей военно-промышленной базе и преобразовать наш подход как к ведению боев, так и к материально-техническому обеспечению. Кстати, не все эти перемены были бы к лучшему — часть программ была отменена по вполне разумным соображениям.

AH-56 Cheyenne

В начале 1960-х годов сухопутные войска начали придавать большое значение вертолетной авиации. Вертолеты у армии появились в конце Второй мировой войны. В Корее они активно использовались для разведки и эвакуации. Однако по мере того, как летательные аппараты совершенствовались, военные задумались о том, чтобы использовать их для решения более широкого спектра задач.

Они решили сделать ставку на AH-56 Cheyenne — радикальный проект, сочетавший высокую скорость с большой огневой мощью. Предполагалось, что «Шайенны» будут сопровождать транспортные вертолеты, поддерживать с воздуха наземные войска и осуществлять самостоятельные атаки. Их характерной чертой был мощный двигатель, с которым вертолет мог развивать скорость до 275 миль в час.

Однако проект пал жертвой завышенных ожиданий. Технологии, лежащие в его основе, не были доведены до совершенства, и ранние прототипы страдали от «болезней роста», что привело к катастрофе на испытаниях и к гибели пилота. Вдобавок ВВС яростно выступали против самой идеи «Шайенна», считая, что сухопутные войска претендуют на их прерогативы и пытаются присвоить себе задачи по непосредственной авиационной поддержке и по изоляции поля боя. В попытках убить программу ВВС даже предложили собственный проект ударного самолета, из которого в будущем вырос A-10. Наконец, война во Вьетнаме сильно ударила по оборонному бюджету, всерьез осложнив как финансирование отдельных программ, так и выделение средств непосредственно на оборону в целом.

В результате «Шайенны» так и не появились, однако через несколько лет армия приняла решение заняться проектом AH-64 Apache. Таким образом, отказ от «Шайеннов» лишь отложил появление у сухопутных войск современных ударных вертолетов. При этом, хотя «Апач» намного безопаснее «Шайенна», его более традиционная конструкция, бесспорно, ограничила горизонты армейской авиации.

B-70 Valkyrie

Судьба B-70 Valkyrie заслуживает оперы. Этот самолет должен был сменить B-52 Stratofortress и B-58 Hustler. Он был предназначен для проникновения в советское воздушное пространство на большой высоте и на скорости, втрое превышающей звуковую. Любимое дитя «бомбардировочной мафии» — поколения старших офицеров, причастных к стратегическим бомбардировкам времен Второй мировой войны, — B-70 казался многим будущим американских военно-воздушных сил.

Чтобы не выглядеть жестокосердным типом, способным думать только о деньгах, я должен отметить, что этот бомбардировщик действительно был прекрасен. Длинный и изящный, он больше напоминал космический корабль, чем самолет. Его прототип можно увидеть в Национальном музее ВВС США в Дейтоне, штат Огайо.

Однако «Валькирии» были чудовищно дороги, и это оказалось их слабым местом. Ни президенту Эйзенхауэру, ни — позднее — министру обороны Роберту Макнамаре (Robert McNamara) совершенно не нравилась идея тратить огромные деньги на очередной бомбардировщик, причем МБР выглядели намного более перспективным средством доставки ядерных бомб на советскую территорию. Прогресс советских перехватчиков и зенитных ракет также делал миссии B-70 намного опаснее, чем предполагалось.

В итоге ВВС построили всего два прототипа, потеряли один в ходе пиар-акции и закрыли проект. Через 15 лет в строй вступили B-1B, обладающие отчасти сходными с «Валькириями» характеристиками.

В целом B-70 могли бы повлиять на военно-воздушные силы, скорее, негативно. Трата гигантских средств на очередной стратегический бомбардировщик отвлекло бы внимание и от тактических ВВС, и от ракет. От отчаяния B-70 могли бы направить во Вьетнам участвовать в бомбардировочных операциях Linebacker I и Linebacker II, но вряд ли они показали бы себя лучше, чем B-52. К тому же и B-52, и B-1B сравнительно легко модернизируются и пригодны для широкого спектра задач. Последнее частично связано с тем, что в них хватает место для экипажа из четырех и пяти человек, соответственно, а не всего из двух, как в «Валькирии». Таким образом, Макнамара спас ВВС от них же самих, избавив их от изрядной дыры в бюджете, которую они могли бы обеспечить себе на 30 лет вперед.

A-12 Avenger

Что если бы у нас был малозаметный ударный бомбардировщик, способный взлетать с авианосца? В середине 1980-х годов ВМС решили заменить чем-нибудь всеми любимый, но устаревший A-6 Intruder. В надежде на прогресс технологии «стелс» компания McDonnell Douglas разработала A-12 Avenger — дозвуковое «летающее крыло», похожее на уменьшенную версию B-2 Spirit. Сочетая в себе малозаметность с характерной для палубной авиации гибкостью применения, этот самолет обещал беспримерные возможности для ударов по объектам в глубине обороны. Даже ВВС выразили интерес к нему как к возможной замене для F-111 Aardvark.

Однако дело не обошлось без проблем. Связанные со «стелс-покрытиями» ожидания оказались чересчур оптимистичными, и в итоге вес «Мстителя» пришлось существенно увеличить. Издержки взлетели ввысь, а самолет так и не оторвался от земли. Вдобавок, когда речь уже зашла о производстве, закончилась холодная война. Столкнувшись с сокращением оборонного бюджета, министр обороны Дик Чейни (Dick Cheney) решил покончить с A-12 и спасти менее рискованные программы.

Последствия этого сказываются по сей день. Не получив современного стелс-бомбардировщика, ВМС остановились на Super Hornet — глубокой, но вполне традиционной переработке уже имевшихся у них F-18. Тем не менее потребность в малозаметном, палубном ударном самолете не исчезла и в итоге породила F-35C, проект, балансирующий на грани между «катастрофой» и «полной катастрофой». Даже если его удастся вытянуть, это не отменит того факта, что, сделав выбор в пользу Super Hornet, флот отказался от операций по глубокому удару. При этом ВВС сейчас концентрируются на проекте Next Generation Bomber, напоминающем A-12 по многим параметрам. Таким образом, конец A-12 фактически более чем на поколение предопределил судьбу американской палубной авиации.

Future Combat Systems

В начале 21 века на основе теории под названием «Революция в военных вопросах» (РВВ) был разработан масштабный план по техническому переоснащению армии, известный как Future Combat Systems. Вкратце, теория РВВ в приложении к современной ситуации предполагала, что высокоточные управляемые боеприпасы, высокие скорости обработки данных, связь в режиме реального времени и новые возможности приборов обнаружения должны преобразовать то, как ведутся боевые действия. Проект Future Combat Systems предусматривал создание интегрированной системы вооружений, техники и датчиков, кардинально повышающей эффективность выполнения боевых задач. Армия ожидала, что каждый элемент системы будет поддерживать задачи интеграции разведывательных и боевых средств, повышая поражающую способность и снижая логистическую нагрузку. Военные надеялись, что в итоге подразделения можно будет легче перебрасывать и быстрее развертывать.

Однако затем администрация Буша обрушила на плечи сухопутных сил войну в Ираке, и у FCS начались проблемы. Ресурсы и интеллектуальная энергия, которые могли бы пойти на программу, уходили на войну. Для конфликта требовалась техника (например, бронемашины типа MRAP), не вписывающаяся в концепцию FCS. Наконец, сам ход боевых действий поставил теорию РВВ под сомнение, так как партизаны вполне успешно противостояли сильно опережавшим их технологически американцам.

В результате программа FCS умерла медленной смертью. Идея глобальной системы взаимосвязей уступила место необходимости выполнять конкретные боевые задачи с помощью доступных средств — независимо от того, как они вписываются в общую структуру. В Ираке и Афганистане Америка применяла как новую, так и старую технику, в том числе оружие, о котором разработчики FCS даже не задумывались. Хотя некоторые части проекта до сих пор существуют, в целом идеал не выдержал проверку бюджетными и военными реалиями.

Корабль контроля моря

Что если вместо нескольких больших авианосцев Соединенные Штаты принялись бы строить множество маленьких? Во время Второй мировой войны в составе Королевского флота и ВМС США было много небольших эскортных авианосцев для противолодочных и десантных операций.

В начале 1970-х годов адмирал Элмо Зумвалт (Elmo Zumwalt) проталкивал идею «корабля контроля моря» — малого авианосца для защиты морских путей от советских дальних бомбардировщиков и подлодок. Современные суперавианосцы стоили очень дорого (первый «Нимиц» как раз должен был вступить в строй через несколько лет), а заслуженные «Эссексы» вскоре предстояло списать, и на этом фоне Зумвалт искал дешевый вариант для операций, не требующих полного потенциала авианосной группы. Если эскортные авианосцы помогли выиграть Битву за Атлантику, почему бы «кораблям контроля моря» не внести аналогичный вклад в конфликт с Варшавским договором?

Сперва американские ВМС решили поэкспериментировать с вертолетоносцем Guam, добавив на пару лет к его вертолетам истребители Harrier. Однако в итоге, оценив потенциальные издержки и решив, что флоту в итоге может не хватить денег на суперавианосцы, адмиралы отказались от этой идеи.

В результате функции ККМ взяли на себя большие десантные корабли типов Tarawa и Wasp. Таким образом, у ВМС все же появились «корабли контроля моря», хотя мы их так не называем, а задачи у них несколько шире, чем предполагалось. Кроме того малые авианосцы для тех целей, для которых мы собирались строить ККМ, строят другие страны. Фактически многие британские, испанские, итальянские и японские авианосцы играют именно эту роль.

Осуществление проекта ККМ, безусловно, изменило бы структуру военно-морских сил и морской авиации. Однако главные перемены лежали бы в области концепций. Корабль контроля моря мог бы изменить наши представления о вкладе морской авиации в международную безопасность. Участие малых авианосцев в различных операциях оттолкнуло бы нас от мэхэновской (хотя так называть ее не совсем справедливо) концепции «морской силы» к корбеттовской идее «рассеяния». Сейчас, когда даже самые ярые сторонники строительства авианосцев дрогнули под давлением гигантских расходов, ККМ могли бы предложить новый подход к морской мощи.

Выводы

Технология, безусловно, имеет значение, однако отдельно взятое техническое достижение крайне редко бывает способно обеспечить решающее тактическое преимущество. Скорее, технологические новшества и выборы формируют подход вооруженных сил и военно-промышленного комплекса в целом к войне как таковой. Каждая из систем, о которых говорилось выше, требовала радикального переосмысления организационных ролей и приоритетов. Соответственно, отказ от каждой из них оставил серьезные бреши в нашем оборонном потенциале, которые нам до сих пор приходится заполнять.

Также заслуживают упоминания

Авианосцы типа United States, линейные корабли типа Montana, линейные крейсера типа Lexington, B-49, F-23 Black Widow и F-20 Tigershark.

Роберт Фарли — доцент Школы дипломатии и международной торговли имени Паттерсона. Специализируется на вопросах военной доктрины, национальной безопасности и морских дел. Ведет блоги на ресурсах Lawyers, Guns and Money, Information Dissemination и The Diplomat.