Зевота не имеет никакого отношения к нехватке кислорода

Зевота — это ещё одна из давних биологических тайн. Типичное объяснение того, почему мы зеваем, выглядит так: мы устали, наш мозг нуждается в дополнительном кислороде, и мы получаем этот кислород во время зевка для того, чтобы продолжать бодрствовать.

Оказывается, это работает не совсем так. Зевота действительно влияет на мозг, однако дело тут не в получении кислорода. Когда мы зеваем, мы вдыхаем не только кислород. Мы вдыхаем воздух, температура которого значительно ниже температуры нашего тела. Вдыхаемый воздух поступает в носовые пазухи, а оттуда холодный воздух начинает распределяться дальше по нашей голове. То есть зевота, в сущности, это система охлаждения нашей головы. Было много различных теорий о том, почему мы зеваем, но это единственная теория, которая противопоставляет себя всем остальным.

А ещё эта теория отвечает на другой давний вопрос: зачем вообще нужны носовые пазухи, кроме причинения нам головной боли? Оказывается, что вдыхание воздуха и физический акт зевоты работают заодно. Мало заставить порыв холодного воздуха понизить температуру наших мозгов. Когда человек открывает рот, чтобы зевнуть, стенки носовых пазух сгибаются, и пазухи начинают действовать словно кузнечные мехи, втягивая воздух внутрь головы.

Эта теория была подтверждена медицинским исследованием, которое проводилось на крысах. Исследователи контролировали температуру мозга грызунов, и подтвердили, что каждый раз, когда крысы зевают, наблюдается скачок температуры в сторону понижения. Люди, у которых есть способность зевать в любое время, тоже принимали участие в исследовании, и смогли подтвердить правильность выдвинутой гипотезы и в отношении людей.

Всё это приводит нас к ещё одному вопросу: почему когда мы смотрим на зевающего человека, у нас тоже появляется желание зевнуть? Когда-то давно считалось, что зевота заразительна, однако высокая температура мозга не может быть «заразительной», не так ли?

Ответ на этот вопрос кажется туманным. Наш мозг функционирует наиболее эффективно тогда, когда он охлаждается в результате зевка. Именно поэтому мы можем зевнуть, проснувшись утром. Тем самым мы ускоряем процесс пробуждения. Однако это также позволяет рассматривать зевоту как некий знак того, что существует определённая причина, по которой нам необходимо бодрствовать именно сейчас. То есть когда вы видите, что кто-то зевает, это может оказаться знаком какой-то опасности, знаком приближения чего-то, или знаком, указывающим на какую-то иную причину, требующую от вашего мозга предельной концентрации.

Самое болезненное место, в которое может укусить пчела — это нос



В 1984-м году энтомолог Джастин Шмидт хотел узнать, у какого насекомого самый болезненный укус. Или потому, что он был невероятно храбрым, или ужасно глупым, или немного мазохистом, Шмидт позволил жукам 150-ти различных видов ужалить его, а потом распределил их укусы по шкале от 0 до 4.

Шмидт, конечно, испытывал пчёл. Всякий раз, когда одна из этих девчонок (жалить могут только женские особи) кусает вас, она вводит в ваше тело пептиды и ферменты, которые уничтожают ваши клетки и включают в теле красную тревогу, после чего по телу расходится гистамин, замедляющий поток крови и защищающий клетки, чтобы вывести яд из организма. Этот укус получил оценку 2,0 по шкале Шмидта, и вы, вероятно, не хотели бы получить такой укус, скажем, в ваши яички.

Однако именно это случилось с аспирантом Корнельского университета Майклом Смитом. Смит специализируется на изучении пчёл, и после такого укуса он решил выяснить, в каком месте укус пчелы будет больнее всего, и эксперименты он проводил, как и Шмидт, на себе.

За 38 дней Смит позволил пчёлым жалить себя в 25 разных мест по три раза каждое. Его жалили в такие места, как запястье, пятки, соски и в пятую точку. До и после каждой сессии Смит проводил тестовые укусы в предплечье. В общей сложности он перенёс 190 укусов пчёл и создал рейтинг по каждой части тела.



Каким же оказалось самое болезненное место при укусе пчелы? По словам Смита, третье место получил пенис, заработавший 7,3 балла. Второе место получила верхняя губа, заработавшая 8,7, и, вероятно, после этого было трудно говорить. Кубок чемпиона достался носу с безумным баллом 9,0. Смит описал эту боль как «электрическая и пульсирующая», утверждая, что яд заставил дрожать всё тело и вызвал ужасный приступ чихания. Что же нужно делать, если пчела сядет вам на нос? Сохранять спокойствие, задержать дыхание и надеяться, что она улетит, иначе вас ждёт ужасная боль.

На первых фотографиях люди не улыбались потому что не хотели выглядеть глупо



Какое-то время считалось, что люди на старых фотографиях так серьёзны, потому что они прятали гнилые или отсутствующие зубы, что встречалось очень часто до времён современной стоматологии. Однако те, у кого, по свидетельствам, были сказочные улыбки, также хмурились на фотографиях. Не говоря уже о том, что можно улыбаться, держа рот закрытым. Кроме того, плохие зубы были таким обычным делом, что вряд ли считались чем-то особо непривлекательным. Лорд Палмерстон, британский премьер-министр, считался симпатичным, хотя ему не хватало нескольких передних зубов.

Когда теория про зубы провалилась, широкое признание получила идея о том, что никто не улыбался, потому что у камер было невероятно долгое время экспозиции — от пяти до более чем 30-ти минут. Было неудобно и, вероятно, просто невозможно улыбнуться и замереть на такое количество времени. Хотя эта идея имеет смысл, она не объясняет, почему модели редко изображались улыбающимися на старинных картинах и почему люди не начали показывать свои белоснежные зубы в 1840-м году, когда время экспозиции сократилось до минуты.

Реальная причина заключается в том, что модели считали, что будут выглядеть глупо. Большинство фотографирующихся просто не хотели, чтобы их увековечили с тупой ухмылкой на лицах. Марк Твен сказал об этом лучше всех:

«Фотография — самый важный документ, и нет ничего страшнее, чем показаться потомкам с дурацкой, глупой улыбкой, пойманной и зафиксированной навсегда».

Сейчас мы улыбаемся на фотографиях, чтобы показать своё счастье и теплоту, но ни один уважающий себя человек Викторианской эпохи не захотел бы фотографироваться так. Мы можем только представить, что бы они подумали о сотнях тысяч снимков, появляющихся каждую минуту, с нашими глупыми улыбками, фотожабами и компрометирующими селфи.