Франция на прошлой неделе официально сообщила России о своем отказе от выполнения контракта по продаже десантных вертолетоносцев класса «Мистраль». Удивления это не вызвало, но на принятие подобного решения потребовалось немало времени — многие члены НАТО с февраля этого года, с самого начала кризиса на Украине, оказывали давление на Францию и пытались заставить ее сделать этот шаг.

Французский президент отказался расторгнуть сделку с Москвой после свержения Виктора Януковича, отказался сделать это после аннексии Крыма Россией, отказался сделать это после начала восстания в Донбассе и отказался сделать это после того, как был сбит малайзийский авиалайнер MH17. Однако поток явных доказательств участия России в восстании сепаратистов, а также саммит НАТО в Уэльсе, судя по всему, окончательно переполнили чашу. Олланду не оставалось ничего другого, как принять это решение.

Но почему Олланд так долго сопротивлялся? Что бы ни говорили в данном случае другие наблюдатели, это, конечно же, не было вызвано стратегическими причинами.

Франсуа Олланд является наиболее непопулярным лидером, которого когда-либо видели стены Елисейского дворца. Он занял президентский пост, вооружившись социалистической платформой, с помощью которой он нападал на режим строгой экономии бывшего президента Саркози, а также на жесткую политику Германии в области фискальных ограничений в Европе. Однако он не выполнил своих обещаний, поскольку это превышало его возможности. Сама Франция имеет дефицит бюджета, а также долговые проблемы и поэтому не может себе позволить проводить экспансионистскую монетарную политику Евросоюза. Олланда нельзя назвать самым харизматичным из лидеров, и, кроме того, он не смог предложить альтернативу плану жесткой экономии. В результате он лишился поддержки своих граждан, как левых, так и правых.

Его решимость сохранить контракт с Россией отнюдь не была мотивирована какими-то стратегическими соображениями государственного управления. Это была попытка заискивания перед электоратом, традиционно поддерживающим левых, то есть перед рабочими судостроительной отрасли. Но, судя по всему, этой поддержки он уже лишился, и теперь вопрос в том, кто оплатит счет в 1,2 миллиарда евро (1,6 миллиарда долларов) за построенные корабли. Добавьте сюда экипажи, вертолеты и обслуживание, и общая сумма бремени за разрыв сделки увеличится в два или в три раза.

Подобная ситуация ограничила возможности НАТО или Евросоюза в отношении покупки «Мистралей» у Франции для последующего «коллективного использования», и при этом в первую очередь следует учитывать тот факт, что у НАТО нет недостатка в десантных вертолетоносцах — Соединенное Королевство, Франция, Италия, Испания и Соединенные Штаты имеют достаточное их количество; и, кроме того, те страны, которые, вероятнее всего, могли бы их использовать, испытывают проблемы с наличными средствами и только выходят из глубокого экономического кризиса.

А каким образом приостановленная поставка может повлиять на Россию, на основной предмет забот членов НАТО?

Прекращение контракта, конечно, нельзя назвать хорошей новостью для России, поскольку расширение ее возможностей в области военно-морского десантирования отложено на годы. Россия получила в наследство от СССР большое количество десантных кораблей, но они уже старые, да и Советы, на самом деле, не специализировались в этой области. Россия является прежде всего континентальной державой, и ее инвестиции в военно-морской флот были направлены, в основном, на ограничение действий противника, а не для проекции силы. Именно этот недостаток и заставил Москву в процессе реализации программы модернизации военно-морского флота попытаться найти на Западе соответствующие корабли. Контракт с Францией предусматривал строительство двух кораблей класса «Мистраль» во Франции, а также двух или даже больше вертолетоносцев в России с использованием французских специалистов и технологий.

Тем не менее приостановку этой сделки в лучшем случае можно назвать определенным неудобством для России. Она теперь получит назад от Франции все заплаченные деньги, да еще с процентами, большинство технологий уже переданы, и Россия теперь может без труда пригласить такие страны как Китай или Индия для совместной работы по строительству своей собственной модели десантного корабля, и цена этого проекта, вероятно, будет значительно ниже.

Так кто же получит выгоду от предпринятого Францией изменения курса?

НАТО, обладающая самым большим и самым мощным военно-морским флотом на планете, готовится обозначить Россию как своего главного соперника на ближайший период времени. Трудно сказать, какую пользу могут принести два оставшихся не у дел корабля, поскольку восточно-европейские партнеры по НАТО требуют в первую очередь выполнения обязательств на земле и в воздухе.

Для Олланда это означает дальнейшее отчуждение французского пролетариата от центристских партий. Марин Ле Пен (Marine le Pen) совершила успешное вторжение в эту часть электората, а Национальный фронт публично не поддерживает позицию правительства по Украине и курс на конфронтацию с Россией.

Стратегическая выгода от приостановки сделки с Россией является минимальной, тогда как политическая цена представляется вполне реальной. Эпизод с «Мистралями» является еще одним доказательством того, насколько контрпродуктивными становятся действия НАТО.

Нынешняя политика в отношении России является плодом двух структурных тенденций: недальновидность мышления на Западе, а также русофобии в странах Центральной и Восточной Европы.

Правительства западных демократий функционируют в рамках примерно четырехлетнего срока, и поэтому параметры непопулярной политики, затрагивающей чувства широких масс или склонности либеральной космополитической элиты, просто не могут быть измерены. Из-за этой динамики произошло расширение НАТО и включение в альянс небольших и легко интегрируемых бывших членов Варшавского пакта. В результате в рамках НАТО образовался явно выраженный антисоветский голосующий блок, который, получив подкрепление от ориентированной на краткосрочные цели амбивалентности атлантических держав, склонил чашу весов общественного мнения и принимающих решения политиков в пользу курса, противоположного стратегическому направлению.

Также следует упомянуть влияние элит с транснациональными ценностями, которые рассматривают такие образования как Евросоюз или НАТО не как инструменты национального интереса, а как самоцель. В годы холодной войны Франция и другие члены альянса сотрудничали в области обороны, и их действия были направлены против СССР, однако они проводили отклоняющуюся от общей линии внешнюю политику, когда это соответствовало их национальным интересам. С 1989 года в рамках альянса отмечается тенденция, направленная на принудительную гармонизацию внешней политики, даже если подобные действия лишены особого смысла для отдельных членов альянса.

Пока еще существует возможность того, что решение Франции может оказаться отсрочкой выполнения контракта, а не его срывом. В любом случае Франция и Запад, несомненно, расширили список своих собственных проблем. Как и во многих других примерах политики европейских государств, расплачиваться за принимаемые решения придется следующему поколению.

Мигель Сильва является аналитиком Wikistrat, консалтинговой компании по вопросам геостратегии, а также сотрудником исследовательского Центра по вопросам морской безопасности (Center for International Maritime Security).