Газета «Наш Мир»
Этим материалом я, Рустам Арифджанов, открываю в нашей газете цикл бесед с автором популярной в Казахстане книги «Пора понимать Коран» Юрием Михайловым. Напомню, что Юрий Анатольевич является директором российского научно-издательского центра «Ладомир», а его книга повествует нам о том, что Коран есть Книга, говорящая с людьми конструктивным языком созидания, открывающая мир таким, каким его создал Бог, дающая прямое руководство простым людям и тем, кто ведет народы. Также напомню, что взяться за написание этой замечательной книги Юрия подвигло, во-первых, его очарование Кораном, во-вторых, несогласие с бытующей в обществе негативной тенденциозностью в вопросах его понимания. В-третьих, и, пожалуй, это главное – досадное осознание того, что нынешние политики и властьпредержащие, порой оказываются в дезориентированном положении из-за отсутствия подлинных знаний об Исламе и пренебрежения этой религией как отправной точкой в развитии общества и его перспектив. Нашу первую беседу мы посвятим проблеме переводов Корана.
— Итак, Юрий Анатольевич, я знаю, что Вы не владеете арабским языком. Каким переводом пользовались, работая над книгой «Пора понимать Коран»?
— Я пользовался всем багажом переводов Корана на русский язык, осуществленных на сегодняшний день. Это подразумевает, что на моем рабочем столе лежали не только те переводы, которые были изданы в виде отдельных книг, но и соответствующие записи, которые я делал из многочисленных исследований и монографий российских исламоведов. Кстати, каждый из них, в свою очередь, стремился к более точному переводу тех коранических высказываний, которые они использовали в своих трудах.
— Вот перед нами лежит Коран в переводе известного российского востоковеда Магомед-Нури Османова. Я знаю, что Вы были редактором этого издания. Зачем Вам нужен был этот перевод?
— Свою книгу «Пора понимать Коран» я начал писать по прошествии пяти лет после того, как перевод Османова под моей редакцией получил Государственную премию. Закончил через два года. Таким образом, за эти долгие семь лет я многое передумал. Главное, что я понял: какие бы переводы мы сегодня не имели, идеального среди них нет и быть не может, поскольку степень совершен-ства перевода напрямую зависит от цели и задачи, которую ставит перед собой переводчик и, конечно же, от его мастерства и таланта.
Так вот, перевод Османова, над которым я работал два года, успешно выполнил определённые задачи, поставленные самим Османовым. С моей точки зрения, этот перевод можно охарактеризовать как доведение работы Крачковского (переводчик Корана начала ХХ века) до логического завершения.
— В каком году Крачковский завершил или оставил работу над своим переводом?
— Мне известно, что эту работу он начал в 1921 году, а оставил где-то в 30-ых не завершив ее. По сути дела, говоря о переводе Крачковского, мы говорим о продукте, который был опубликован в издательстве «Восточная литература» усилиями его вдовы, приложившей для этого немалые усилия. Хотя сам Крачковский при жизни не разрешал публиковать эту работу. Связано это было с тем, что он понимал, насколько его перевод противоречив в тех концепциях, которыми он пользовался в разные моменты. Его перевод представлял собой скорее рабочие записи, нежели системный труд. Он и не планировал сделать самостоятельный, полноценный перевод Корана. Отнюдь. Занимаясь исследованиями истории арабского халифата и арабской литературы, он фактически выполнял служебный перевод для собственных нужд и целей. И когда этот сырой материал решили представить как цельное академическое издание, то в каком-то смысле Крачковского подставили, потому что, когда его перевод критикуют за какие-то недостатки, то фактически критикуют человека, вовсе невиноватого в этом, поскольку сам Крачковский и не претендовал на роль создателя безупречного перевода.
— Сразу возникает такой вопрос. А что же до Крачковского русская культура, русская наука, русское религиоведение не знали переводов Корана? 
— Почему же, знали. Сначала это были переводы с европейских языков, вследствие чего мы имеем гениальные «Подражания Корану» Пушкина, например. Не в том смысле, что это делал гениальный поэт, а потому, что ему удалось удивительным образом прочувствовать Коран, прочувствовать в буквальном смысле через перевод на французский.
До Крачковского наука пользовалась переводом Саблукова. Это, так называемый, дореволюционный перевод. Кстати, многие специалисты до сих пор обращаются к этому автору в своих современных работах. Также был неопубликованный перевод Богуславского, хранившийся долгое время в архивах и изданный не так давно. По большому счету его перевод не стал большим событием. Хотя, если посмотреть на него ретроспективно, и если бы он вышел в то время, когда был выполнен, то, несомненно, смог бы оказать значительное влияние на судьбу переводов Корана в России.
— Вслед за переводом Османова, через несколько лет выходит перевод смыслов Корана азербайджанского исследователя Эльмира Кулиева. Как можно охарактеризовать его работу?
— К сожалению, должен сказать, что у меня этот перевод вызвал чувство огорчения, поскольку, сравнивая эти два издания, с моей точки зрения, нельзя не заметить, что в основе перевода Кулиева лежит перевод Османова. Но отдать должное Эльмиру Рафаэльевичу уже можно хотя бы за то, что он внимательно прочитал Коран в переводе Нури Магомедовича. Хотя хотелось бы, чтобы Кулиев создал бы нечто новое, а в итоге мы видим, что более половины текста копируют османовский перевод.
— Есть еще нашумевший и, не побоюсь этого слова, модный перевод Пороховой...
— Валерия Михайловна, конечно, сыграла значительную роль в том, чтобы люди заинтересовавшиеся Кораном, особенно на заре издания массовых переводов Крачковского поняли, что перевод этой Книги может быть выполнен не только высушенным, телеграфским языком, но и иметь некие художественно-литературные достоинства. Порохова, поставив перед собой задачу внести в сухие переводы смыслов Корана определенную поэтику, выполнила ее.
— Выходит, что кроме османовского, Вы все остальные переводы покритиковали. Значит ли это, что издание перевода Османова, в котором Вы принимали непосредственное участие, является на Ваш взгляд самым лучшим?
— И не только на мой взгляд. В монографиях специалистов констатируется такой факт, что это действительно лучший перевод на сегодняшний день. Но это отнюдь не тот перевод, который бы хотелось иметь мусульманам и не только им. Поэтому задача стоит вполне конкретная и определенная — нужно готовить специалистов для новых переводов.
Ведь что такое перевод Корана? В этом случае я всегда привожу аналогию с океаном. Перевод Корана – это все равно, что снимок всегда живого и многоликого океана, но только снимок, на котором отражено лишь остановившееся мгновение. Следующий снимок – еще одно мгновение, другое. А поскольку к Корану мы подходим как к живому учению, как к Откровению, которое вечно и, которое не устаревает, то кроме моментального снимка в виде перевода, на котором лишь мгновение, мы ничего другого получить не можем. Но выполнять эти снимки надо и очень важно, какой аппаратурой, какой оптикой мы делаем это, какой прием съемки используем. Либо эта оптика, замутненная дилетантизмом, либо это пересъемка с других фотографий с неминуемой потерей качества…
— …либо цифровой телескоп.
— Да. Если угодно.
— Юрий Анатольевич, значит, нужен новый перевод Корана?
— Безусловно, и не один. Парадоксальная трудность перевода Корана заключается в том, что надо словами передать то, что передать словами невозможно — божественность и неподражаемость. Что говорить о переводе Корана, если в России до сих пор не существует идеального перевода ни одного иностранного художественного произведения на русский язык? Мы не имеем идеального перевода «Фауста» Гёте, мы не имеем Шекспира.
Конечно, можно передать художест-венные особенности Корана, высоту стиля, высоту слога, но в любом случае придется жертвовать его содержательной частью. Если же мы хотим довести содержательную часть Корана до идеала, значит, нам надо передать все слои смыслов и значений слов, которые содержатся в Коране, но в таком виде, уверяю вас, читать его будет невозможно. Любой перевод предполагает определенный процент издержек и потерь, как в первом случае, так и во втором.
Кто-то может приблизиться своим переводом на семьдесят, на шестьдесят процентов к оригиналу, а кто-то возьмет чьи-то семьдесят процентов, переработает и сделает из них шестьдесят, и скажет, что сделал что-то новое. Попыток перевода может быть много. Но проблема в другом — всему есть предел. Коран в абсолюте перевести невозможно, но надо думать, как это сделать.
Сегодня я не знаю ни одного человека, который мог бы претендовать на максимальное выражение Корана средствами русского языка, на пределах всех его возможностей. Вот если бы великий русский поэт Александр Пушкин владел арабским языком и, будучи мусульманином, взялся за перевод Корана, наверное, тогда бы русская культура получила бы максимально качественный перевод.
— Юрий Анатольевич, последний в этой беседе вопрос. Что же делать нам людям — мусульманам и не мусульманам, которые не знают арабского, английского, французского — тех языков, на которые Коран более или менее был удачно переведен? Какой же перевод читать?
— Я считаю, что надо пользоваться всем тем, что есть на сегодняшний день. Советую, конечно же, читать не только переводы. Тем, кто хочет понять Коран, замкнувшись только на переводе как таковом, его не понять. Нужно читать исследования, популярные книги, нужно проникнуться коранической системой идей. И тогда даже там, где переводчик выразился не совсем удачно, вы почув-ствуете то, что на самом деле содержится в Коране.
Например, критика Библии со стороны протестантизма, а именно со стороны Карла Барта – одного из величайших теологов ХХ века, заключается в том, что, как он утверждает, люди зафиксировали «греховными» словами, неточный текст Библии. И тогда, говорит Карл Барт, «каким же образом мы можем понять, то, что в ней написано на самом деле?». Так вот он считает, что в процессе чтения библейских текстов Бог помогает человеку воспринять его должным образом. Я думаю, что это должно происходить и при чтении Корана.
—Спасибо. На этом прервемся. Напомню, что о Коране и его переводах я разговаривал с Юрием Михайловым, директором научно-издательского центра «Ладомир» и автором книги «Пора понимать Коран». Продолжим в следующем номере. До встречи.
Газета "Наш Мир" - Рустам Арифджанов, Таир Адилов |
