Вопрос этот теперь уже вовсе не праздный. Особенно после сделанного несколькими месяцами ранее заявления начальника Генерального штаба ВС России, генерала армии Николая Макарова. Он тогда, напомним, сказал, что «Соединенные Штаты … согласно нашей информации, планируют создать» военные базы «в Казахстане и Узбекистане».

Надо тут, наверное, еще заметить, что люди, занимающие такое положение в системе вооруженных сил, обычно с такого рода публичными заявлениями не выступают. Тем более – политическими на международную тему. Для этого есть политики и дипломаты. Или, в крайнем случае, - министр обороны.

Так что заявление Н.Макарова можно и, видимо, нужно воспринимать как свидетельство того, что Москва чрезвычайно озабочена американскими планами по вовлечению Казахстана в мероприятия по оказанию противодействия попыткам России усилить свое влияние в Закавказье и Центральной Азии.

Итак, появятся ли все же военные базы США в Казахстане, раз уж об этом заговорили на столь высоком и ответственном уровне? Ответить как-то однозначно на такой вопрос трудно. Ясно же пока лишь одно. В последнее время политические контакты официального Вашингтона с Астаной значительно участились, а сам Казахстан  в речах его официальных представителей все чаще стал фигурировать в качестве ключевого союзника США в регионе. Пока при таком союзническом положении от нашей страны ожидаются политико-экономические шаги в выгодном для американцев ключе. Но нельзя, видимо, исключать и появления необходимости в таких же шагах военно-политического характера. Если говорить о дальнем прицеле, нельзя будет, наверное, отрицать и возникновения версии с рассмотрением Казахстана в качестве кандидата на вступление в НАТО. И это вовсе не выглядит фантастикой. Российские военные эксперты уже сейчас не без подозрений говорят о постепенном переходе Казахстана на стандарты НАТО в военном деле. А вопрос «зачем?» пока остается без внятного ответа.

Рассматриваться в качестве союзника великой державы ее же официальными лицами – это хорошо. Но ведь союзы обычно заключаются против третьей стороны или третьих стран. И Россия тоже рассматривает Казахстан как своего ближайшего союзника. Причем уже давно.

Трудно быть своим сразу для двух сторон, которые, к тому же, между собой соперничают и страстно желают получить от тебя поддержку друг против друга. Особенно – если эти двое являются самыми большими ядерными державами…
Ричард Баучер, являвшийся помощником госсекретаря по делам Южной и Центральной Азии при прежней администрации США, часто бывал в наших краях. И неспроста. Он, насколько это можно понять из соответствующих сведений, являлся одним из проводников в жизнь непосредственного связывания Центральной Азии с Южной Азией.

Собственно, само название его должности как бы обязывало Р.Баучера к этому. Раньше в Вашингтоне Центральная Азия рассматривалась не на пару с Южной Азией, а в рамках Евразии или, если угодно, постсоветского пространства. Бывшие союзные республики сразу после распада СССР в глазах Запада и остального мира были сперва «новыми независимыми государствами». Потом утвердилось название «Евразия». И Государственный департамент США создал бюро по евразийским делам, касающееся и Казахстана вместе с Центральной Азией. После смены власти в Грузии в 2003-м и в Украине в 2004-м Евразия перестала, можно сказать, существовать как обобщающее название для постсоветского пространства.

При такой ситуации в Вашингтоне пересмотрели принцип бюрократического группирования Центральной Азии вкупе с другими евразийскими странами и впервые свели ее в пару вместе с Южной Азией. На слушаниях в комитете Конгресса США, состоявшихся в апреле 2006 года, высокопоставленные представители американской администрации рассуждали о том, что такая связь особенно важна в энергетическом секторе.

В прессе по этому поводу писалось так: «Демократизация Афганистана превратила его из препятствия, отделявшего Среднюю Азию от Южной Азии, в мост, который их соединяет. И это, в свою очередь, открывает замечательные новые возможности», сказал 26 апреля в своем письме в комитет конгресса Ричард Баучер, помощник госсекретаря по делам Южной и Центральной Азии. «Наша цель заключается в том, чтобы восстановить древние связи между Южной и Центральной Азией и наладить новые отношения в сферах торговли, транспорта, демократии, энергетики и коммуникаций» («Вашингтон стремится сориентировать центральноазиатские страны на своих союзников в Южной Азии», «Eurasianet»). Уже одно такое высказывание выглядит, согласитесь, как неприкрытое желание значительно ослабить зависимость этого богатого энергоносителями и чрезвычайно важного в стратегическом отношении региона от связей с Россией и Китаем, а то и вывести его каким-нибудь образом из-под влияния этих могущественных державных соседей.

Но, заявляя процитированную выше цель, представители администрации США, ясное дело, «отрицают наличие геостратегической борьбы между Соединенными Штатами, Россией и Китаем за влияние в Центральной Азии». На то они и политики и дипломаты. А вот как в свое время характеризовал ситуацию главный редактор «EurasiaNet» Джастин Бёрк: «Любому, кто следит за событиями на Кавказе и в Средней Азии, давно понятно, что США и Россия – противники, а не союзники. При этом стороны продолжают рассказывать все более красочные байки о своем партнерстве, хотя на самом деле они являются соперниками в борьбе за политическое и экономическое влияние в этих двух регионах» («Соединенные Штаты не готовы к новой «холодной войне»).

Сейчас, правда, похоже на то, что время таких «баек» кончилось. Стремительно нарастает напряженность. Особенно после прошлогодней российско-грузинской войны
Американцы заявили о своих планах расположить свои ракеты в Польше и Чехии. Они объясняют свое такое намерение необходимостью обезопасить Европу от возможных ракетных атак со стороны все больше и больше совершенствующего свои вооружения Ирана. Но российский генералитет такие аргументы не очень-то успокаивают, и он грозит такими ответными мерами, как выход России из американо-советского договора по ограничению ракет средней и меньшей дальности.

США все чаще демонстрируют готовность развязать военные действия против Ирана. Представители прежней администрации высказались в том смысле, что, мол, Вашингтон никогда не согласится с превращением Ирана в ядерную державу. Тем временем Тегеран вновь и вновь заявляет о решимости иранского руководства продолжать свою ядерную программу. А Россия официально выражает протест против американской политики нагнетания напряженности в отношении Ирана.

Астана при разворачивающейся битве титанов как бы, образно говоря, не при делах. Но на самом деле Центральная Азия, и в том числе в первую очередь, Казахстан, становится едва ли не самым основным полем для этой битвы.

Ясно, по меньшей мере, одно: ни региону, ни стране не удастся остаться в стороне от этого противостояния. Уже не удастся. Нужно делать выбор. А это самое трудное. И вот почему. С Россией у Казахстана договор о вечной дружбе и наиболее тесная политическая интеграция в общие двусторонние и многосторонние межгосударственные структуры. К тому же его и Россию связывает самая протяженная в мире межгосударственная граница. Казахстан для России – это все равно что Канада для США. Но у канадцев дилеммы «американцы или еще кто-то» не было, нет и не предвидится. А казахстанцев дилемма «россияне или еще кто-то» приобретает все более острую форму.

Ибо, хотя государство Россия «вечный друг и сосед», крупнейшим иностранным инвестором в Казахстане является не оно, а США. В экономическом смысле американцы у нас тут сейчас в таком же положении, в каком они давно находятся в соседней с ними стране Канада. И здесь, и там они - крупнейшие инвесторы. Отсюда их вполне закономерное желание считаться «первым другом» не только Канады, но также теперь и Казахстана. А «дружба» с США ко многому обязывает. Впрочем, также обстоит дело и с «вечной дружбой» с Россией.

Америке, чьи компании внесли огромную лепту в то экономическое благополучие, которым до недавнего времени так сильно гордилась наша страна, сейчас уже может, помимо прочего, понадобиться открытие здесь военной базы. Вышеупомянутое заявление начальника российского генштаба, генерала Н.Макарова говорит о том, что такое предположение вовсе не беспочвенно.

Но, с другой стороны, в этом смысле для Америки Казахстан значит куда больше, чем Узбекистан. Прежде всего, потому, что наша страна является прикаспийским государством. Подчеркнем, самым богатым нефтью и имеющим самую протяженную каспийскую береговую линию государством. Если возникнет вопрос об открытии военной базы США в этой зоне, ее необходимость уже не будет, конечно же, объясняться в связи с нахождением в Афганистане сил коалиции западных государств. Потому что он, в действительности, поднимался задолго до того, как они появились в той стране. То есть это, можно сказать, давняя идея. Но причины, вызвавшие ее к жизни, до сих пор сохраняют силу. Впрочем, посудите сами: «У каждой войны есть свои Сталинграды, Курские дуги и Арденны. В мировой энергетической войне ключевым сражением, очевидно, является битва за Каспий. 25 миллиардов тонн нефти, залегающей в Прикаспии, а также стратегическое положение региона придают этой борьбе ожесточенный и беспощадный характер. Вряд ли будет преувеличением сказать, что именно в этом сражении во многом решается судьба XXI века. И варианты военных операций вполне серьезно рассматриваются не только Москвой, объявившей ближнее зарубежье, и в частности Прикаспий, зоной своих жизненных интересов, но и в Брюсселе. Так на одном из недавних семинаров НАТО обсуждалась идея размещения в регионе Каспийского моря военного контингента США подобно тому, как это имеет место в Персидском заливе…» (Азер Мурсалиев «Перемены на южном фронте. Битва за каспийскую нефть становится центральным сражением энергетической войны», газета «Московские новости», №84, 3-10 декабря 1995 года).
Как видите, идея эта – действительно давняя. В регионе Каспийского моря насчитывается пять стран: Россия, Иран, Казахстан, Азербайджан и Туркменистан. Россия и Иран как страны, которые могли бы в связи с рассматриваемой идеей принять военный контингент США, сразу отпадают по понятным всем причинам. Туркменистан – тоже. Так как по своей конституции это – нейтральная страна. Остаются Азербайджан и Казахстан. Из них двоих наша страна для такой цели, как представляется, подходит больше.

Если разместить такой контингент в Азербайджане, получится, что такой шаг направлен, прежде всего, непосредственно против Ирана, где до трети населения составляют азербайджанцы. Реакция Тегерана будет самой резкой.

Другое дело – Казахстан. Он с Ираном непосредственно не граничит. России идея появления такой базы в казахстанской части каспийской зоны, конечно же, тоже не понравится. Но она сама имеет военные объекты на территории Казахстана. И по логике международной практики Россия едва ли может оспорить право США на открытие аналогичных баз. В.Путин, помнится, однажды уже давно высказался так: почему бы в Грузии не быть военным базам США, если они уже есть в Центральной Азии, и почему, мол, Россия должна возражать против этого?! Следовательно, возражений в открытой форме со стороны Москвы может и не быть. Но каким все же будет ее ответ? Вот в чем вопрос…