Газета «Наш
Мир» Многие века миссия и свидетельство о своей вере разделяли христиан и мусульман, делали их нередко врагами друг другу. Причиной этого чаще всего становилось искаженное представление о миссии, подмена ее идеологическими штампами, национальной и политической самоидентификацией. ХХ век, принесший столько горя и страданий верующим всех религий, объединивший их в истинном свидетельстве о своей вере перед лицом смерти, давший невиданные примеры верности и любви к Господу и каждому человеку как Его творению, вновь открыл всем верующим великую ценность в глазах Божиих преодоления ненавистной розни мира сего. Опыт ХХ века показал, что все социальные, национальные, политические и даже родственные связи могут быть разрушены насилием, но лишь одно неподвластно ничему в этом мире – братство верных Единому Богу. «Поистине, те, которые уверовали, и те, которые обратились в иудейство, и христиане, и сабии, которые уверовали в Аллаха и в последний день и творили благое, – им их награда у Господа их, нет над ними страха, и не будут они печальны» (Сура «Корова», аят 62).
В современном обществе, так быстро забывшем опыт исповедников веры, как христиан, так и мусульман, во многом ставшем атеистическим, погруженным в оккультизм и магию, обращение к опыту живой веры в Единого Живого Бога-Творца может оказаться единственным плодотворным путем возрождения народа и каждого человека. Сегодня люди потеряли веру. Через масс-медиа людям предлагаются услуги гадалок, магов и экстрасенсов. Жители мегаполисов, даже если они находятся в гуще событий, часто ощущают себя одинокими и оставленными. Соседи, живущие на одной лестничной площадке, иногда не знают друг о друге практически ничего. Люди разобщены и одиноки, телевизор и Интернет многим заменяют необходимое общение. Если спросить проходящего мимо тебя человека о том, что является самым главным в его жизни, то вам ответят, что это здоровье, деньги, в лучшем случае семья. О таких ценностях, как дружба, свобода, любовь, истина, почти никто не вспоминает. И тем не менее окружающие нас люди нуждаются в том, чтобы им сказали о Боге, о предназначении человека, о добре и зле, о спасении.
Невозможно не видеть, что в России бурно возрождается древнерусское язычество со священными рощами, с поклонениями воде, воздуху и другим стихиям, с поклонением Перуну, Даждьбогу и т. д. Хотя в наше время, так же как и в евангельские времена, первым и главным божеством в языческом пантеоне является «маммона»1, то есть богатство, благосостояние, которому поклоняются и нередко приносят человеческие жертвы.
Даже для тех, кто уже считает себя мусульманами или христианами, вера, религия, часто является или формой объединения по национальному признаку или в лучшем случае возможностью утешиться в трудные периоды жизни.
О чем говорят эти явления в нашей стране? Не о том ли, что мы, те, кто знает Единого Бога, знает тайну спасения, бездействуем? А если и действуем, то так, что это не затрагивает сердца людей, не дает им ответы на самые важные для них вопросы. И люди уходят. Люди попадают на те многообразные приманки и уловки, которые им предлагает мир сей.
Евангелие призывает всех христиан быть солью земли и светом этому миру. Но если соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленою? Она уже ни к чему негодна, как разве выбросить ее вон на попрание людям (Евангелие от Матфея 5:13) . Но ведь соль сама по себе не имеет никакой цены, она нужна только для того, чтобы не испортились другие продукты, чтобы оказалось вкусным все кушанье! Значит, этот призыв означает требование идти и служить другим. Чем? Свидетельством о Боге Едином, о Его заповедях, о Его любви к человеку, о спасении. Иными словами, это призыв к миссии, к посланничеству, к свидетельству. Апостол Павел, понимая это, говорит: «Горе мне, если не благовествую» (1 Коринфянам 9:16).
Ситуация, сложившаяся в нашей стране, не уникальна. Постмодернистское европейское общество тоже разобщено, оно так же заражено предрассудками и суевериями. И хотя далеко не все европейские страны пережили тоталитарные режимы, духовное состояние части европейцев по многим параметрам напоминает то, что мы можем увидеть у нас: представления о нравственности, целомудрии, чести и долге видятся едва ли не анахронизмом, пережитком прошлого. Упоминание о Библии, кресте, других символах христианства представляется проявлением насилия по отношению к окружающим и часто преследуется законом. Исламофобия и христианофобия стали реальностью ХХI века. И наоборот: распространение однополых сексуальных отношений, проституция и наркомания порой представляются проявлениями свободы, создаются профсоюзы такого рода сообществ; любые критические высказывания, касающиеся этих тем, вызывают бурю протестов и демонстраций. Не случайно мусульмане, привыкшие у себя на родине к тому, что любое нарушение шариата если и не преследуется законом, то по крайней мере осуждается окружающим обществом, так остро реагируют на такого рода «свободы».
Но если мы понимаем, что страница истории безвозвратно перевернута, если мы понимаем, что уже живем в мире, который кардинальным образом отличается от того, каким он был в прошлом веке, и даже десятилетие назад, и, что особенно важно, мы понимаем, что мир постоянно меняется, то эти перемены невозможно не учитывать. Отвечать насилием на насилие бесплодно. И поэтому самым сильным ответом, который действительно способен изменить ситуацию, может стать проповедь о Боге. Не просто набор внешних правил, а свидетельство веры нашего сердца, единой с нашей жизнью. Сегодня слова уже мало кого убеждают – убеждает жизнь.
Можно назвать принципы современной миссионерской проповеди, которые христиане считают важными для своего служения. Но при более пристальном рассмотрении можно утверждать, что в них нет ничего собственно христианского, они относятся к любой миссионерской проповеди Единого Бога. В различные периоды истории были актуальными различные принципы, это зависело и от стоящих задач, и от характера общества, в котором жил миссионер, и от наличных сил церкви. В настоящее время наиболее актуальными можно назвать следующие принципы миссии.
1. Единство веры и жизни, слова и дела, свидетельство опытом жизни миссионера и церкви
Целостность, нераздвоенность жизни есть необходимое условие как лично для миссионера, так и для всей церкви. Нововоцерковленный человек должен приходить в такую церковь, о которой ему свидетельствовал миссионер. И если в проповеди он слышит, что «Церковь – это училище любви», то, войдя в нее, он должен увидеть эту любовь, почувствовать ее. В этом смысле огромную антимиссионерскую силу таят в себе расколы и разделения в церкви, ее политизация, стремление добиться государственного покровительства и подчас неразборчивость в средствах для достижения своих целей в решении сугубо мирских задач (материальных, имущественных и т. п.). Не случайно усилия богоборческой власти были направлены прежде всего на компрометацию церкви, т. к. для этого всегда можно было найти поводы, а результатом становился отказ от веры в Бога. Апостол Павел обличает такую позицию, предвидя ее страшные последствия: «...как же ты, уча другого, не учишь себя самого? Проповедуя не красть, крадешь? говоря: "не прелюбодействуй”, прелюбодействуешь? гнушаясь идолов, святотатствуешь? Хвалишься законом, а преступлением закона бесчестишь Бога? Ибо из-за вас, как написано, имя Божие хулится у язычников» (Послание к Римлянам 2: 21–24).
2. Разделение жизни с теми, кому свидетельствуешь, опора на местные силы
Двигающая сила миссии – любовь и сострадание ко всем людям, прежде всего неверующим. Они приводят миссионера к желанию разделить жизнь с теми, кому он проповедует. Он верит, что для всякого человека нет ничего драгоценнее истины, открытой Словом Божиим, потому что люди, более всего страдающие в наше время, – это те, кто лишен Слова Писания. Из этого вытекает необходимость опираться в миссии больше всего на местные силы, иметь миссионерские группы в каждом городе или селе.
3. Единство миссионерской проповеди и последующего научения вере
Даже обратившийся к Богу человек нуждается вновь и вновь в разрешении своих сомнений, в укреплении в вере. Мало просто поверить в Бога, необходимо постоянно научаться тому, что Он заповедал нам. Поэтому сейчас особенно остро необходимо просвещение верующих, которые совсем недавно пришли к вере и почти не знают ее.
Почему и в православных храмах, и в мечетях так мало интеллигенции, молодежи? Не потому ли, что они ставят неудобные вопросы? Не потому ли, что интеллигенция на то и является интеллигенцией (от лат. intellegentia – понимание, intellegens – мыслящий), что привыкла рассуждать, размышлять, постигать умом? Евангелие говорит о том, что «всякому же, кому дано много, с него много будет взыскано» (Евангелие от Луки 12:48) – кому дан дар веры, кто познал истинного Бога, с того спросит Господь, как человек распорядился своим даром, как он жил по своей вере.
Кроме постоянного научения вере и жизни по вере, которое должно звучать в проповедях, очень важную роль играет духовное образование. Вот что сказал о христианском духовном образовании патриарх Кирилл на встрече с радиожурналистами и корреспондентами информационных агентств 15 апреля 2009 г: «Совершенно очевидно, что богословское образование, несмотря на реформу, которая имела место в девяностые годы, до сих пор не вышло на уровень, который можно было бы признать удовлетворительным... Это диктуется самой жизнью: если в прежние времена Церковь находилась в общественной изоляции, то сейчас священник – не только пастырь и совершитель Таинств, но еще и общественно значимая личность. Это особенно явственно чувствуется в селах, деревнях, небольших районных центрах, где священнослужитель входит в число наиболее влиятельных людей. Для того чтобы осуществлять доброе влияние на паству, и уже не только на паству, но и на окружающее общество в целом, помимо глубокого религиозного и молитвенного опыта, который является абсолютно необходимым, у человека должны быть обширные знания».
4. Недопустимость контрмиссии и вражды на вероисповедной или национальной почве, равно как и недопустимость прозелитизма по отношению к христианам других исповеданий, чтобы «не созидать на чужом основании» (Рим 15:20).
Источником, питающим подобные ошибки, является подмена веры национальной или иной идеологией, включая ересь филетизма как любви только к своим по крови. Попытка использовать Православие или Ислам в качестве национально-патриотической идеи, консолидирующей народ, абсолютно утопична в секулярном и одновременно многоконфессиональном обществе, однако она способна порождать поиск врагов, разделение народа на «своих» и «чужих» по религиозному признаку и, как следствие, прозелитизм и контрмиссию.
Конечно же, миссия не должна строиться на том, что миссионер доказывает преимущества своей веры за счет того, что оскорбляет или унижает веру другого. По принципу того, что вот, дескать, посмотрите, Ислам запрещает то-то и то-то, а христианам все это разрешено. Или наоборот: у христиан все сложно и запутано, а у нас простой и прямой путь. Можно ведь говорить и в позитивном ключе: о Едином и Истинном Боге, о том, что Бог сотворил людей для того, чтобы они жили в согласии с Его волей, о том, что Он каждого человека призвал к тому, чтобы он познавал Бога и Его волю.
Миссия не должна быть националистически окрашена: русский – значит православный, татарин – значит мусульманин. Евангелие говорит, что в христианстве нет «ни иудея, ни эллина… ни раба, ни свободного» (Послание к Галатам 3:28). Так же и кораническое откровение говорит о том, что согласно изначальному замыслу Творца люди сотворены разными племенами и народами, и не ограничены национальной принадлежностью: «О люди! Мы создали вас мужчиной и женщиной и сделали вас народами и племенами, чтобы вы знали друг друга. Ведь самый благородный из вас пред Аллахом – самый благочестивый. Поистине, Аллах – знающий, сведущий» (Сура «Комнаты», аят 13). Конечно же, есть проблема эксклюзивистского подхода как со стороны Ислама, так и со стороны христианства. И христиане, и мусульмане каждый со своей стороны считает свою религию наиболее полным откровением. Но это также не отменяет еще одного важнейшего принципа миссии, который заключается в том, что в проповеди не должно быть насилия. «Нет принуждения в религии. Уже ясно отличился прямой путь от заблуждения. Кто не верует в идолопоклонство и верует в Аллаха, тот ухватился за надежную опору, для которой нет сокрушения» (Сура «Корова», аят 256).
Опасность фундаментализма в миссии особенно велика как в православии, так и в Исламе. В Исламе она ярко выражена среди проповедников салафиитского Ислама и характеризуется нетерпимостью к тем многообразным проявлениям Ислама, которые имеются на территории России и стран СНГ; к так называемому «народному» Исламу. Такого рода мусульмане особенное внимание обращают на одежду, на позу молящегося, положение рук, наличие или отсутствие нижней одежды и т. д. Проповедники этого типа порой представляют такого рода Ислам единственно правильным, а всех остальных представителей Ислама объявляют чуть ли не неверными.
В православии аналогичные методы лжемиссии можно встретить в организации «Черная сотня» и аналогичных националистических организациях, прикрывающихся христианством, но ни Духа его, ни силы не знающих.
Но существуют такие направления российского Ислама, которые пытаются примирить, а не противопоставить разные направления Ислама. Есть движения и в православной церкви, которые ищут новые формы миссии, новые возможности свидетельства о Боге современному человеку на доступном ему языке.
Отдельно хотелось бы коснуться того, насколько верующие знают о других религиях. Непросвещенность в этой области зачастую переходит все возможные границы. Мы не знаем наших общих корней, не знаем Писаний друг друга, но ведь часто и своих тоже! Не только христиане могут не знать, что в Коране упомянута значительная часть библейских пророков, а Иисус (Иса) является одним из величайших пророков и даже «знамением Часа» (т. е. Судного дня), победителем Даджала (Антихриста), но и далеко не все мусульмане хорошо знают это. А закрытость к иной вере ведет к закрытости и к единоверцам. Уже среди них начинают выискивать врагов то Православия, то Ислама.
От того, насколько христиане и мусульмане будут знать вероучения друг друга, во многом будет зависеть будущее нашей страны. Мы должны уметь общаться. Уметь вести диалог. Причем такой диалог, который мы бы вели не с позиции силы, преимущества, а с позиций уважения и паритета. Мне кажется, что сама возможность такого диалога, сам факт того, что люди, верующие в одного и того же Бога, научились бы общаться не только на уровне официальных лиц, а на всех уровнях, могло бы стать важным свидетельством о Боге для этого мира.
«...Мы уверовали в то, что ниспослано нам и ниспослано вам. И наш Бог и ваш Бог Един, и мы Ему предаемся» (Сура «Паук», аят 46) |
