Хотя графики этого финансового кризиса очень не похожи на все, что было в недавнем прошлом, нельзя считать его беспрецедентным. История капитализма вся состоит из «мыльных пузырей», паники, финансовых распадов и рецессии. Голландцы потеряли голову из-за тюльпанов в 1600-е годы; мания строительства железных дорог поразила Британию в 1840-е годы. Даже в течение нескольких последних десятилетий финансовые катастрофы случались в Мексике, Аргентине, Бразилии и почти во всех странах Латинской Америки. Россия и ее бывшие сателлиты обанкротились в 1990-е годы, инфекция поразила Азию в конце этого десятилетия. Обвал Long Term Capital Management, одного из крупнейших в мире хеджевых фондов, вызвал такое беспокойство, что Федеральный резервный банк был вынужден принимать срочные меры для спасения финансовой системы.

Этот кризис отличается тем, что он не был вызван процессами, происходящими в застойных водах «третьего мира»: он случился в центре глобального капитализма, в Соединенных Штатах, и прокладывал себе путь по артериям международной финансовой системы. Это не свидетельствует, вопреки мнению некоторых ученых мужей, о конце капитализма. Но вполне может означать определенное завершение эпохи доминирования США. Вне зависимости от того, какая из тенденций, выделяемых мною в этой книге, окажется главенствующей, экономический переворот лишь подтолкнет развитие постамериканского мира. Если война в Ираке и внешняя политика Джорджа Буша лишили Америку военно-политической мощи в глазах всего мира, то финансовый кризис вызывает подозрения в ее экономической состоятельности.

Что бы люди ни думали об американской внешней политике, они соглашались с тем, что в США была самая современная, самая изощренная и производительная экономика с самым развитым рынком капитала. Поэтому гегемония США сказывалась не только в военной области и в дипломатии, но и в области идей. Банкиры центральных банков, министры финансов всего мира изучали основы своей профессии в американских школах. Политики разрабатывали свои экономические программы, следуя предписаниям Вашингтонского соглашения. Разработкам Силиконовой долины завидовали все. Прибыльными финансовыми рынками Нью-Йорка восхищались и пытались имитировать их на всех континентах, кроме Антарктиды. Как заметил Брэд Сетсер, член Совета по внешнеполитическим отношениям, после Второй мировой войны глобализация была почти синонимом американизации. «Иностранные заемщики в поисках способов увеличения фондов выпускали долговые обязательства, выраженные в долларах, использовали законы Нью-Йорка и действовали в соответствии с указаниями Комиссии по ценным бумагам и биржам о выдаче сведений», – пишет он. Американские идеи и институты были столь привлекательны вследствие экономического успеха страны.
Коллапс Уолл-стрит заметно ослабит эффект этого успеха. Американская экономика, очевидно, в 2009 году уменьшит свои обороты или вовсе будет топтаться на месте, а затем в течение многих лет будет медленно расти. В той же лодке окажется большая часть Западной Европы. Экономическая активность, конечно, не исчезнет, но 100% мирового прироста 2009 года и, возможно, 2010-го придется на такие растущие рынки как китайский, индийский, бразильский. Иностранные компании будут все больше адаптировать свои товары и услуги к потребностям внутренних рынков, а не американского.

Вышесказанное – это не просто сотрясание воздуха. Экономическая слабость нанесет ущерб идейному богатству. Признание того факта, что финансовые нововведения, внедренные в последние десять лет, не создали ничего, кроме карточного домика, расшатает авторитет Америки. Для того чтобы продавать американские идеи остальному миру, теперь потребуется больше усилий, и не всегда они будут плодотворны. Развивающиеся страны выберут такую экономическую политику, которая им больше подходит, и будут доверять ей. Китай уже давно предлагает модель развития, альтернативную американской. На эту модель или на индийскую, или на бразильскую все больше будут ориентироваться развивающиеся государства.

«Подъем остальных» в основном экономический феномен, но переход, который мы переживаем, имеет отношение не только к деньгам. У него есть политические, военные и культурные последствия. Поскольку государства становятся сильнее и богаче, а США борются за то, чтобы вновь завоевать мировое признание, нам, возможно, придется столкнуться с большим числом вызовов со стороны поднимающихся стран и с их растущей самоуверенностью. Летом прошлого года Индия открыто противостояла США на переговорах о торговле в Дохе, Россия атаковала и оккупировала часть Грузии, Китай провел самые зрелищные и дорогостоящие Олимпийские игры в истории (они стоили более 40 миллиардов долларов). Десять лет назад ни одно из этих государств не имело бы достаточно мощи или уверенности, чтобы действовать таким образом. Даже если показатели их роста снизятся, что, безусловно, произойдет, эти страны не вернутся тихонько на заднюю площадку автобуса.

Чтобы оценить, какое это имеет значение, можно воспользоваться полезными уроками, которые дает нынешнее состояние Международного валютного фонда и Всемирного банка. Эти учреждения, в которых идейно и финансово доминировали США, долгое время считались рычагами американского влияния. Сейчас, как пишет Сетсер, «растущим экономикам, таким как Китай, Россия, Индия, Саудовская Аравия, Корея и даже Бразилия, МВФ не просто не нужен, они во все большей мере становятся его соперниками. Саудовская Аравия уже поддержала Ливан. Венесуэла помогла Аргентине расплатиться с МВФ. Развивающаяся финансовая система Китая представляет собой альтернативу Всемирному банку».

Чтобы еще отчетливее ощутить, насколько глубокими могут быть грядущие перемены, стоит пересмотреть сообщения о встрече «Большой двадцатки», состоявшейся в прошлом ноябре в Вашингтоне. С предыдущими финансовыми кризисами управлялись МВФ, Всемирный банк или «Большая семерка» (впоследствии «Большая восьмерка»). Во время предыдущих кризисов Запад играл роль строгого учителя, который делал внушения провинившимся школьникам. Вспомним, что во время азиатского кризиса США и другие страны Запада потребовали, чтобы Азия выполнила три требования: не поддерживала плохие банки, контролировала расходы и сохраняла высокие процентные ставки. В свою очередь Запад, оказавшись в состоянии кризиса, по всем трем фронтам пошел прямо противоположным путем.

Как бы там ни было, с этим кризисом Запад не смог справиться самостоятельно. Для эффективного противодействия кризису в условиях глобализированной экономики потребовалось участие всех главных игроков, включая десятку развивающихся экономик. В вопросах финансовой поддержки позиция таких стран, как Китай и Саудовская Аравия, являлась ключевой. С точки зрения легитимности, старые клубы Запада выглядели архаично, словно реликты ушедшего мира, и уже не могли сами вынести нужного решения. Когда кризис был уже очевиден, даже США не могли действовать независимо. Поэтому впервые была созвана встреча глав правительств «Большой двадцатки» («Большая восьмерка» плюс основные развивающиеся страны).
Конечно, изменения произошли не во всех сферах. Встреча «Большой двадцатки» по-прежнему проводилась в Вашингтоне, и президент Джордж Буш играл главную роль в формировании повестки дня. Да, это новый мир, но необязательно устранять из него Америку. В самом деле Америка – это единственная страна, которая на любом континенте и в любой сфере деятельности способна оказывать такое влияние, какое не сможет оказать никакая другая страна. По словам немецкого писателя Йозефа Иоффе, она остается «супердержавой дефолта». Но сейчас мы живем в таком мире, где совместное действие не просто возможно, оно необходимо.

Международное сотрудничество – нелегкое предприятие. Даже когда есть воля, часто бывает трудно найти способ взаимодействия. Афганистан дает нам пживали ООН и мировое сообщество. Военное присутствие в течение уже семи лет обеспечивают войска из Британии, Канады, Польши и даже Франции. Всемирный банк, Агентство международного развития и национальные правительства потратили миллиарды на восстановление инфраструктуры страны. Но военная кампания все еще близка к провалу. Правительство Хамида Карзая контролирует менее трети страны. Вне Кабула власть принадлежит только полевым командирам. «Талибан», хотя и ослабленный, все еще сохраняет поразительную дееспособность. Опиум является самым дешевым экспортным товаром. И многие страны, от пограничного Пакистана до стран Европы, например Германии, скорее стремятся освободиться от обязательств, чем довести дело помощи до конца. Фанатичный национализм слишком часто превосходит просвещенный интернационализм.


Урок Афганистана показывает, что многосторонний подход труднодостижим и к тому же не всегда эффективен. Усилия, потраченные в Афганистане, пострадали от недостатка внимания (Администрация Буша была слишком занята пропагандой войны в Ираке), но они все еще могут стать успешными. Кроме того, сегодняшние проблемы требуют коллективного решения, даже если его очень трудно достичь. Возьмите любую проблему, которая стоит перед нами, почти всегда для ее решения недостаточно сил какой-то одной страны. Терроризм, финансовые трудности, инфекционные заболевания, энергетические ресурсы, обеспечение безопасности – все это требует координированных действий, а порой и институтов для их проведения.

Что касается, например, инфекционных заболеваний, то их вспышка где-либо грозит сегодня быстрым распространением по всему миру. Это означает, что мы все должны стремиться установить природу патогена настолько быстро, насколько только возможно, чтобы изолировать пострадавших и работать над оказанием им помощи. В идеале Всемирная организация здравоохранения всегда должна иметь возможность вмешиваться, получать образцы вируса, идентифицировать его и определять порядок дальнейших действий. К сожалению, нет достаточного финансирования, достаточного количества квалифицированных сотрудников и достаточной организации власти, которая сделала бы эти правила обязательными для исполнения. Китай неделями скрывал вспышку птичьего гриппа, а Индонезия отказалась передать образцы вируса, пример успешной операции, в которой задействовано множество сторон. На начальном этапе ввод войск потому что беспокоилась, что на их основе будет создана дорогостоящая вакцина, которую страна не сможет себе позволить.

Вот в какой беспорядочный и вздорный мир пришел Барак Обама. И все-таки, несмотря на все проблемы, в этом мире заметно меньше войн. Сегодня войну между великими державами невозможно себе представить. Если оценивать количество жертв среди гражданского населения, то наша эпоха одна из самых мирных. «Аль-Каида», первая ощутимая угроза XXI века, потеряла почву под ногами и вынуждена обороняться. Проходившее на глазах у всей планеты избрание Обамы, полиэтнического американца, у которого отец мусульманин, а второе имя Хусейн, изумило террористическую группировку. В последнем видеообращении ее лидеры прибегли к личным нападкам на нового президента, называя его «домашним негром». Их беспокойство понятно: избрание Обамы – символ надежды и угроза идеологии ненависти, насаждаемой «Аль-Каидой».

Разумеется, давно известно, что в переходный период уровень стабильности снижается. Еще со времен Фукидида, заметившего, что перемещение центра политического влияния от Спарты к Афинам явилось главной причиной Пелопоннесской войны, исследователи с пониманием наблюдают подобные процессы. Но в этот раз должным образом направленный подъем остальных необязательно должен привести к дестабилизации. Америка не утонет настолько быстро, чтобы ее смогла заменить какая-то одна страна. Возрастающая самоуверенность постамериканского мира предполагает, что имеются способные волонтеры, которые смогут поступать правильно в такой ситуации, в которой Соединенные Штаты не смогут или не будут этого делать. Во время российско-грузинского конфликта в Москву отправился Саркози, а не Буш. Когда Израиль и Сирия прошлым летом сели за стол переговоров, посредником выступила Турция, а не Вашингтон. И когда ливанские группировки снова напали друг на друга в мае прошлого года, единственный, кто убедил их объявить перемирие, был шейх Катара. Ни в одном из этих предприятий США не играли важной роли. Десять лет назад представить такое было бы невозможно. Сейчас же это обычное дело. Хотя в более самоуверенном постамериканском мире всегда больше антагонистов и демагогов, в нем также больше миротворцев и региональных лидеров, заботящихся о сохранении стабильности. Если эти побуждения организовать и поддержать, то от этого все только выиграют.

Интересы и идеалы главных игроков и США в основном совпадают. Их общие устремления должны направлять мир к большей стабильности и растущему благосостоянию. Можно опасаться, что Вашингтон либо недостаточно хорошо сыграет свою роль, сея хаос и нестабильность, либо переиграет ее, что вызовет недовольство других стран и их желание идти своим путем. Способность США управлять политической и военной мощью остается самой важной задачей на пути к мировой стабильности. Соединенные Штаты должны выработать правила, создать институты и службы, которые помогут решить главные мировые проблемы, одновременно предоставляя другим странам, главным образом странам с растущей экономикой, возможность занять свое место в системе.

В последние десятилетия США не справлялись с этой ведущей ролью. Но она также не принадлежала ни Парижу, ни Лондону, ни Москве, ни Пекину, ни Дели. Европа неохотно уступала власть МВФ и другим организациям, а множество развивающихся рынков сражались за свою независимость так же или даже более ревностно, чем Соединенные Штаты. Дело в том, что пока мы не найдем способов укрепить и расширить правила и институты глобального сотрудничества, в мире будет происходить все больше и больше кризисов, а ответная реакция правительств будет все более запоздалой и слишком незначительной.

Если же, напротив, мы вместе будем работать над общими проблемами, стоящими на повестке дня человечества, только представьте, какие возможности это может создать для каждого. Вообразите себе, каким необыкновенным будет процесс глобализации, когда он пойдет по установленным нами правилам, как он коснется каждой общественной группы, повысит уровень жизни и уровень здравоохранения беднейших слоев и предоставит все большему количеству людей возможность развивать свой потенциал.

Несмотря на текущий экономический кризис, мы переживаем невероятные времена. Страны всего мира живут надеждой, они полны энергии. Мировая экономика обещает приличные условия существования для всех. Уровень развития коммуникаций позволяет нам знать друг о друге столько, сколько невозможно было знать прежде. Люди каждый день делают удивительные вещи. И теперь их правительства должны привести в соответствие мастерство людей и свои инновации, создавая новые формы взаимодействия и продвигаясь в решении проблем глобализированного мира. Главной задачей для Барака Обамы и лидеров его поколения будет создание новой системы международных отношений, которая поможет эффективно решать возникающие проблемы и в которую внесут свой вклад поднимающиеся страны. Это грандиозный проект XXI века: новая архитектура, которая обеспечит спокойствие, развитие и свободу для всего мира.