Поистине, для тех, кто уверовал, делал добрые дела, выстаивал молитву и давал очистительный расход, ждет награда Господа.
Не познают они страха и печали.
(2:277)
Остерегайтесь (наказания Судного) Дня, в который вы будете возвращены к Богу.
Затем каждой душе полностью воздастся за то, что она приобрела, и они (души) не будут обижены.
(2:281)
Господи наш! Не уклоняй наши сердца после того, как Ты вывел нас на прямой путь,
и дай нам от Тебя милость: ведь Ты, поистине, - Податель!
(3:8)
В чем суть происходящего сегодня в Киргизии? На мой взгляд, в том, что эта страна – государство, живущее в кредит. Остальное нюансы, трудно постижимые в тысячах километров от Тянь-Шаня. Особенно если они не являются частью собственной жизни. А дальше возникает вполне риторический вопрос: может ли страна, живущая за чужой счет, называться суверенной? Будь она хоть трижды при флаге и гербе.
Теоретически в Киргизии, наверное, можно возобновить добычу тяньшаньского урана или попытаться перекрыть главный советский каньон с бурным Нарыном на дне. Только урановая жила, памятная по Хиросиме (американцы разрабатывали ее с китайской стороны) и отечественному «Капустин-яру» 1940-х годов, давно утратила рентабельность. Некому и не на что перекрывать и Нарын. Да и вряд ли кто из соседей пустит Киргизию даже на региональный энергетический рынок.
Киргизия живет за счет экспорта рабочей силы (условные 30% ВВП), внешних субсидий, «скорректированных» под американо-российское военное присутствие (тоже не менее 30%) и советских еще активов, утрачивающих былую прибыльность. Это когда энергетик получает зарплату не за продажу тока, а за поддержание станции в исправном состоянии, ибо током все равно запитывать нечего.
В таком контексте уместно еще раз вспомнить пресловутые 30% – именно столько вырабатывает тамошняя энергетика от объема 1986 года. Кстати, и тогда Киргизия по основным социально-экономическим показателям занимала последние строчки среди 15 республик СССР. Истинное же значение нынешних показателей не знает, скорее всего, никто. Простому сыну Ала-Тоо остается надеяться на покровительство рода-племени со стороны своего человека во власти. Да пасти баранов в экологически не запятнанной среде. Если никто не мешает.
Первый президент суверенной Киргизии академик и «северянин» Аскар Акаев был чужд южанам и «чабанам». За это через пятнадцать лет его самым революционным образом сверг сермяжный хозяйственник и «южанин» Курманбек Бакиев. Спустя пять лет с ним точно так же поступила Роза Отунбаева. Какая разница, кем она видит себя, – первой женщиной Средней Азии, выбившейся в советские послы? Политиком, оппонировавшим обоим своим предшественникам? Или выходцем из советской номенклатурной среды?
Функционеры, приведшие ее во власть, мыслят категориями не столько всей Киргизии, сколько выдвинувших их кланов. Принцип поддержания власти, основанный на русском посредничестве в межклановых, реже межнациональных, «шероховатостях», соответствовал условиям заведомо дотационной союзной республики с достаточно инертным титульным населением. Но теперь межклановое противостояние намного осложнилось межнациональным конфликтом. А он в условиях региона не может быть внутренним. И это тогда, когда киргизское государство живет по принципу «Помогите, а то хуже будет всем!».
Как о частности, вспомним об упомянутых «чабанах». Они, практически поровну представленные тесно переплетенными в пограничной полосе киргизами и узбеками, и раньше с трудом делили пастбища и воду. Но это не мешало четырежды (!) пересекать республиканскими границами главную магистраль, соединяющую юг и остальную часть Киргизии. Ибо на протяжении столетий (если не тысячелетий) границ в европейском понимании здесь не было. В советское время действовали и многочисленные механизмы политической стабилизации. Например, жители Киргизии по четыре месяца в году собирали узбекский хлопок. За что в отличие от граждан Узбекской ССР получали «киргизскую» надбавку. Относительное материальное благополучие узбеков, их организованность и религиозность по-уличному противопоставлялась широте души соседей-киргизов. Традиционный узбек-товаровед в «киргизском» магазине при русском (иногда немецком) завмаге до времени никого не смущал.
Но с уходом «имперского» центра ребром встал вопрос: почему узбеки, в том числе живущие в Киргизии, богаче представителей титульной нации? Социальную глубину проблемы поясним статистикой: узбеки составляют более 700 тысяч от 5,5 миллиона граждан Киргизии. При этом распыленный принцип их расселения за последние 20 лет сменился на общинный. То есть «объект неприятия» из отдельного индивида вырос до квартала-махалля, в котором живут «враги». Ошско-узгенскую резню 1990 года, стоившую две тысячи жизней обеим сторонам, тогда списали на провокации общесоюзных «врагов демократии». Как минимум две сотни погибших в нынешнем июне при сотнях тысяч беженцев превращают юг Киргизии в наиболее опасную горячую точку в Центральной Азии. Ибо у узбеков достаточно и иных региональных недоброжелателей, хотя упомянутый Бишкеком таджикский след в недавних событиях напоминает поиск все тех же провокаторов. Если, конечно, не разводить по национальным квартирам сквозную центрально-азиатскую наркомафию.
Подчеркнем: бессмысленно обвинять в случившемся все три упомянутых выше поколения бишкекских правителей. Они оказались недееспособными из-за системного сбоя в постсоветском масштабе, а не только из-за собственных пороков и ошибок. Тем более абсурдно сводить давний киргизско-узбекский спор к козням сначала выпущенного из страны, а потом разыскиваемого экс-президента. Столь же глупо предъявлять ультиматум то ли Лондону, то ли Вашингтону: если Англия не выдаст Бишкеку Максима Бакиева, то Кыргызстан закроет американскую базу.
В сложившихся условиях важнее ранжировать российские приоритеты. Во-первых, исключить силовое посредничество в конфликте, ибо при нынешних обстоятельствах оно угрожает стать формой участия в боестолкновениях. Во-вторых, с учетом очевидной небездонности наших политических и экономических ресурсов целесообразно настоять на временном введении режима «внешнего управления» Кыргызстаном со стороны прежде всего ШОС. Если назовем это консультационной поддержкой, никто, полагаю, не обидится. Параллельно надо подвергнуть жесткому мониторингу ситуацию в 15-миллионной (с 5 – 7 миллионами безработных) Ферганской долине Узбекистана. Из-за лавинообразного притока беженцев, спровоцированного событиями в Оше и Джалал-Абаде, она может взорваться исламистским «халифатом ФАНО» (Фергана – Андижан – Наманган – Ош).
И в-третьих, необходимо сосредоточиться на последовательном концептуальном обосновании конфедеративного треугольника Россия – Казахстан – Кыргызстан или иного политического формата, способного обезопасить тылы ближних и отдаленных соседей Бишкека.
Не унижая неповинных киргизов повторным намеком на трагедию их суверенитета, задумаемся: существуют ли лучшие варианты?
В чем суть происходящего сегодня в Киргизии? На мой взгляд, в том, что эта страна – государство, живущее в кредит. Остальное нюансы, трудно постижимые в тысячах километров от Тянь-Шаня. Особенно если они не являются частью собственной жизни. А дальше возникает вполне риторический вопрос: может ли страна, живущая за чужой счет, называться суверенной? Будь она хоть трижды при флаге и гербе.
