Газета "Наш Мир" Когда мы говорим "гражданская война”, перед нашим взором возникают батальные картины схваток Севера с Югом в Соединенных Штатах, братоубийственная бойня в послеоктябрьской России, сражения полчищ Мао Цзэдуна и гоминьдановских полчищ Чан Кайши. Гражданская война в Ливии совершенно иная и по историческому содержанию, и по масштабам. Сводки с фронтов этой войны, ее показ по ТВ, тот факт, что в ней так или иначе участвует НАТО — самая мощная военная организация в мире, вполне способны создать у непосвященного представление о грандиозной битве в пустыне наподобие той, которую вели в годы Второй мировой войны немецкий генерал Роммель и британский фельдмаршал Монтгомери. Но всё это далеко от действительности, очень далеко.
Движение за свержение 42-летнего режима полковника Каддафи началось в Бенгази 15 февраля, когда четырнадцать судей, одетых в черные мантии, потребовали освобождения своего коллеги Фатхи Турбила. Турбил был арестован по приказу Абдуллы Санусси, шефа разведки Каддафи и его зятя. Судей поддержала толпа. Когда число протестующих стало угрожающе нарастать, власти попытались разогнать их, применяя резиновые пули. Когда это не помогло, солдаты начали стрелять боевыми патронами, а затем прямой наводкой из противовоздушных орудий. Толпа забрасывала солдат камнями и "коктейлем Молотова”. Через пару дней восставшие стали начинять динамитом бульдозеры (динамитом их снабжали рыбаки), чтобы с их помощью пробивать ворота военных складов.
Затем беспорядки перекинулись на запад страны и охватили ее столицу, Триполи. Однако в Ливии в отличие от Египта и Туниса властные элиты не капитулировали, а применили силу. Волна протестов спала. Полицейские посты были выставлены перед мечетями и на перекрестках главных магистралей. Войска Каддафи окружили прилегающие к Триполи города и стали подавлять их бунтующих жителей. Страна стала вползать в гражданскую войну. Но это не была война запада с востоком, как Севера с Югом в Соединенных Штатах. Война велась между солдатами Каддафи ("лоялистами”) и африканскими наемниками — с одной стороны, и повстанцами — с другой.
Соотношение сил выглядело так. Воинство Каддафи состояло из 8000 солдат и нескольких тысяч наемников. В их распоряжении было 160 танков и столько же бронемашин, а также неопределенное количество артиллерии и ракетных установок (в основном советского и российского производства). "Лоялисты” располагали 40 истребителями, в их числе 6 французскими "Миражами”, а также 30 ракетами "земля—воздух”. В их распоряжении было некоторое количество портативных ракет. В арсенале Каддафи находились две подлодки советского производства, 12 кораблей (один из них фрегат) и 11 патрульных катеров.
"Всего лишь?” — спросите вы удивленно. Но это "всего лишь” превращается в мощную боевую силу, когда сравниваешь его с армией повстанцев. Эта "армия” состоит из приблизительно одной тысячи человек. (Кавычки раскрою несколько ниже.) Она располагает тремя подбитыми танками, несколькими бронетранспортерами, ракетными установками. В ее распоряжении один вертолет и два истребителя, два военных корабля, один из которых фрегат. Однако боеготовность всей этой техники сомнительна.
После бомбежек силами коалиции и НАТО техники "лоялистов” значительно поубавилось. Но подавляющее преимущество остается по-прежнему за ними, и сейчас они теснят повстанцев по всей линии фронта.
А теперь раскроем кавычки в слове "армия” повстанцев. Ее ядро составляют "шабаб”, то есть молодежь, выступления которой в феврале зажгли пламя восстания против режима Каддафи. "Шабаб” — это смесь уличных гаврошей и университетских студентов в основном с инженерных, компьютерных и медицинских факультетов. К ним присоединились безработные, в основном из интеллигенции, и механики, торговцы, продавцы — в большинстве среднего возраста. Есть и бывшие солдаты армии "лоялистов”. Их оружие выкрашено в красный, черный и зеленый цвета — цвета флага Ливии до прихода к власти Каддафи.
Так выглядит "армия” повстанцев. Подавляющее большинство бойцов этой "армии” никогда раньше не держали в руках оружия. Они признают, что сражаются, копируя фильмы о войне. "Для многих из них война — это перформанс: танцы, песни, стрельба в воздух, гонки на автомобилях с пулеметами. Их ритуал продолжается, пока они не попадают под обстрел "лоялистов”. Они искренне возмущаются, что люди Каддафи бьют по ним "настоящими” артиллерийскими снарядами, от которых гибнут сотни людей”, — пишет с места боев спецкор журнала "Нью-Йоркер” Йон Ли Андерсон.
Некоторых страх парализует. Других, потерявших близких и родных, он мобилизует, зовет к мщению. Около Аждабайи один повстанец, вооруженный лишь штыком, потрясал им и слал проклятия на голову Каддафи. У него на глазах час назад убили младшего брата. Он говорил, что купит на черном рынке "настоящее оружие” и вновь пойдет воевать. Бывший армейской офицер, глядя на него, жаловался: "У нас нет настоящей армии. Только мы — несколько волонтеров и "шабаб”.
Кто командует этими разношерстными патриотами? Кто руководит восстанием против режима Каддафи? Исчерпывающего ответа на эти вопросы пока что никто не дает. Главным штабом восстания считается здание суда на приморском променаде в Бенгази, разбитом снарядами и пулями. В этом здании заседает группа юристов, врачей, представителей других профессий, которые, по сути дела, сами избрали себя в "советы руководства”. Имеется "совет руководства Бенгази” и "временный национальный совет”. Во главе второго находится "вежливый, но, видимо, честный” бывший министр юстиции Мустафа Абдель Джалил. Джалил находится не в самом Бенгази, а в сотне с небольшим миль от него, в городке Байда. Другие города восточной Ливии имеют свои "советы”. Они состоят, как правило, из интеллектуалов, бывших диссидентов, бизнесменов — членов семей, известных в докаддафиевской Ливии.
"Советы” плохо организованы и слабо связаны между собой. Никто не берется объяснить, как взаимодействуют национальный совет и совет Бенгази. На днях возник еще один орган — совет управления кризисом. Им руководит бывший эксперт по планированию в правительстве Каддафи Махмуд Джибрил.
Военное руководство повстанцев не менее хаотично, чем политическое. Один из руководителей — бывший министр внутренних дел и командир спецподразделений Каддафи генерал Абдель Фатех Юнис. Его почти не видно на людях. "Шабаб” ему не доверяет, как и многие члены советов. Другой руководитель — полковник Калифа Хефтир, герой ливийской войны с Чадом. Позже он поссорился с Каддафи и эмигрировал в США. В отличие от Юниса Хефтир пользуется большой популярностью в Бенгази, но он тоже избегает появляться на авансцене. Говорят, что Хефтир находится на какой-то секретной военной базе, где готовит элитные подразделения для грядущих боев.
Несколько слов о политической ориентации повстанцев. (Здесь моим источником являются сообщения западных корреспондентов из Бенгази и из фронтовых городов.) По словам споуксмена повстанцев Мустафы Гхериани, пропаганда Каддафи, пытаясь запугать и запутать руководство коалиции, распускает слухи о крайней экстремистской сущности повстанцев. "Это не так, — говорит Гхериани. — Люди ориентируются на Запад, а не на какие-то крайние социалистические системы. Но если они разочаруются в Западе, вот тогда они могут стать легкой добычей экстремистов”. Гхериани говорит западным репортерам, что повстанцы видят новую Ливию как государство, руководимое не бандитами или религиозными фанатиками, а "интеллектуалами, получившими образование на Западе”, подобно ему. Мечты, мечты, где ваша сладость? Нельзя забывать, что после 42-летнего господства мегаломаньяка Каддафи, возомнившего себя лидером всей Африки и арабского мира, уничтожившего почти все государственные институции, ливийцы не знают, в какой стране живут и тем более как будет выглядеть эта страна после Каддафи.
Но общая тенденция тем не менее просматривается. Вот что говорит влиятельный бизнесмен из Бенгази Сами Бубтаина: "Мы хотим демократию. Мы хотим хорошие школы, свободную печать, хотим положить конец коррупции. (Ну совсем как мы! — М.С.) Частный сектор может внести большой вклад в строительство такого государства и его парламента и избавить их от наследства Каддафи”. Цели эти, конечно, благородные, но трудно достижимые в стране, сорок с лишним лет жившей в атмосфере бездумья и террора, в стране, где были искоренены даже зачатки гражданского общества…
Вашингтон и Лондон официально признают, что на ливийской территории уже действуют агенты ЦРУ и МИ-6. Их задача, опять-таки согласно официальным данным, корректировать с земли налеты авиации коалиции и помогать повстанцам военными советами. Но у ЦРУ и МИ-6 есть еще одна задача — поиски "Аль-Каиды” в рядах повстанцев. Пропаганда Каддафи встревожила западные столицы. Выступая по телевидению, полковник рисовал фантасмагорические картины повстанцев, которых якобы "Аль-Каида” спаивает молоком и кофе, отравленными галлюциногенами.
У страха глаза велики. В каждом бородатом повстанце Западу мерещится ливийский Усама бен Ладен. Эти бородачи, сугубо религиозные люди, находятся, как правило, на передовой линии огня. Показательно, что они не принимают участия в религиозных церемониях. Сейчас их больше занимает Каддафи, чем Аллах. Есть среди них и "перековавшиеся” джихадисты — ветераны войны в Ираке. Но сейчас они приветствуют участие Запада и даже США в ливийской войне, тем более что для них Каддафи — это "кафир”, то есть неверующий. |
