Газета "Наш Мир"
Запад все еще имеет влияние в пост-западном мире? После путешествия
Барака Обамы в Европу с целью возродить его значение слова мало что
значат. Имеют значение факты, имеет значение способность прекратить
далекую войну в Афганистане, которая длится уже десять лет и выиграть
более близкую войну в Ливии.
По ошибке или поневоле,
развязав эти войны, НАТО поставила на карту свою репутацию. Если она
уступит сейчас, когда вчера против итальянских, а до этого против
немецких солдат в Герате был совершен террористический акт, когда
полковник Каддафи вчера еще раз заявил, что он не оставит власть, то
западные демократии потерпят серьезное поражение.
Гибель бин
Ладена увеличивает число аргументов в пользу того, чтобы Соединенные
Штаты Америки прежде всего как можно быстрее вывели свои войска из
Афганистана, начав вывод с лета 2011 года. На встрече «Большой
восьмерки» в Довиле европейцы и американцы подтвердили при одобрении
России, что они хотят, чтобы события развивались по такому сценарию:
афганские силы должны постепенно взять на себя обеспечение безопасности,
Карзай должен поддерживать попытки внутреннего примирения, будет
оказываться экономическая помощь. Отвлекаясь от формулировок,
зафиксированных на бумаге, можно сказать, что выполнение задачи близится
к концу, снижены ожидания по "национальному строительству”, приходится
смириться с тем, что власть останется в руках тех талибов, которые
порвут с Аль-Каида. Между тем Америка сконцентрируется на охране
пакистанской границы от террористов, стараясь при этом сохранить
приемлемые отношения с Исламабадом и избежать превращения Пакистана в
китайскую провинцию. Рассматривая ситуацию непредвзято, нельзя не
заметить одного существенного момента в отношениях между Европой и
Соединенными Штатами: именно в этой постепенной и деликатной фазе
выработки стратегии ухода НАТО со сцены, повышается роль сплоченности
западных стран. Жертвы, которые приносят итальянские солдаты, все еще
играют важное значение.
В Ливии добиться поражения Каддафи очень
важно, чтобы покончить с застоем в военной ситуации, предотвратить
фактическую раздробленность страны и вдохновить организаторов «арабской
весны». Мы увидим в ближайшие дни, ускорит ли развитие событий
посредничество Африканского союза и Москвы. Но падению Каддафи нет
альтернативы.
Кажется довольно парадоксальным, что после
потрясения в результате финансового кризиса репутация Соединенных Штатов
и Европы зависят от способа выхода из Афганистана и от способности
нанести поражение Каддафи в приемлемые сроки и приемлемыми средствами.
Тем не менее это так. На прошлой неделе G8 определила собственные
приоритеты не в том, чтобы урегулировать мировые экономические кризисы
(отныне это задача G20), но в сохранении союза демократических
государств на политическом фронте.
Есть смысл в переходе от
экономической Большой восьмерки, которая переросла в G20, к
политической G8? Или же мы просто пытаемся спасти ненужный форум в
пост–западном мире? В основе моего положительного ответа на этот вопрос
лежат три причины. Во– первых, Соединенные Штаты и Европа наконец
избавятся от синдрома "упадка” последних лет, когда демократия как
конкурентноспособная политическая система была осуждена на провал перед
восхождением так называемых "щадящих автократий”, начиная с Китая. Если
арабская весна имела тонизирующий эффект, важно, чтобы она не
потерпела поражение, по крайней мере там, где она началась, то есть в
Тунисе и в Египте.
Во–вторых, Соединенные Штаты и Европа
начинают понимать важность их взаимных отношений. Очевидно, что при
смещении глобальной экономической оси к Тихому океану старых
атлантических отношений уже недостаточно, чтобы править миром. Однако в
прошлые годы от этого утверждения (одного Запада уже не достаточно)
слишком быстро перешли к заключению, что Запад потерял в гонке
лидерство, стал бесполезным. Это не так. Приведем пример. Назначение
Кристин Лагард главой Международного валютного фонда было бы ошибочным,
если бы сводилось только к защите устаревшей традиции или
"божественного права”, но оно становится справедливым для европейцев и
Вашингтона, (которые голосуя вместе в состоянии его добиться), так как
выражает осмысленное проявление обоюдного интереса остаться во главе
фонда еще на несколько лет в этот сложный и трудный переходный период.
В–третьих,
нельзя сбрасывать со счетов Россию. Утверждение, что Москва является
частью союза зрелых демократий, спорно. Но бесспорно, что G8 может
удержать Россию среди расширенного союза западных государств и
уравновесить новые форумы, которые создаются между быстро
развивающимися странами БРИКС, к которым принадлежит Москва вместе с
Пекином.
Все эти три причины представляются мне довольно
вескими. Но они превратятся в дым, если НАТО не завершит переход в
Афганистане и не овладеет быстро ситуацией в Ливии, а также если за
декларацией намерений поддержать Египет и Тунис не последует конкретная
политика. Чтобы арабская весна не превратилась в зиму, очень важно для
надежд миллионов молодых людей. Это ключевой вопрос для будущего
нашего континента, как показывает проблема иммиграции. Это важно и для
репутации демократических государств, для их участия в глобальной
конкуренции, которая касается не только экономики, но и политических
моделей. Если на карту поставлены эти вопросы, необходимо, чтобы
политическая Большая восьмерка доказала в пост–западном мире
необходимость своего существования.
|
