Мирная жизнь в одной из самых спокойных стран мира закончилась. Теракт и массовая резня, устроенная Андерсом Берингом Брейвиком 22 июля, заставили Норвегию, а вместе с ней и всю Европу задуматься о том, что вслед за исламскими фундаменталистами на тропу войны могут выйти и правые радикалы.

—Я был в душе и как раз прикалывался по поводу того, что этот взрыв в Осло — хороший повод для премьера, чтобы не ехать в наш лагерь. И тут начали стрелять. Сначала мы решили, что это чья-то шутка, а потом услышали крики, — рассказывает «РР» Матс Дале Моен, который вечером 22 июля оказался в лагере правящей Рабочей партии на островке Утойя.

Бойня, учиненная там 32-лет­ним этническим норвежцем Андерсом Берингом Брейвиком, стала настоящим шоком для его тихой и спокойной родины, а для остальной Европы — грозным предупреждением о том, что терроризм может быть не только исламским.

За два часа до резни на Утойе, в 15.27 по местному времени, в правительственном квартале Осло прогремел мощный взрыв. Наш соотечественник Денис Борисенко, работающий в километре от этого места, говорит, что там отчетливо чувствовались «взрыв и вибрация». Другой наш собеседник вспоминает, что никто не мог понять ни где именно это случилось — витрины магазинов выбило по всей округе, — ни что же все-таки это было: «то ли молния попала, то ли газ взорвался».

— Лично я подумал, что это со стройки — она недалеко от моей работы. В Норвегии много камней, их приходится взрывать, когда надо проложить трубу или тоннель. Решил, что переборщили.

Журналистка Марианна Килланд (Marianne Kielland) была одной из первых, кто прибыл на место теракта.

— Люди разбегались в панике во все стороны. Но в то же время во всем правительственном квартале была невероятная тишина. И сильный запах серы, серый дым стелился вдоль улиц, — рассказывает Килланд.

Когда она подошла к правительственным зданиям, то была шокирована увиденным:

— Все окна в здании Министерства нефти были выбиты и обожжены. Я сразу поняла, что все очень серьезно.

При этом террористическая версия в первый момент казалась почти абсурдной. Это же Норвегия, где банальное убийство или ограбление — событие почти экстраординарное!

— Даже через полчаса, когда СМИ уже почти официально объявили, что это теракт, мой коллега все равно уверял всех, что это на­верняка взрыв газа, — говорит Борисенко.

Радиоуправляемая бомба была заложена в автомобиль, припаркованный прямо перед штаб-квартирой правительства. Из окон соседних домов выбило стекла, врачи и полицейские подсчитывали убитых — их в итоге оказалось семеро — и оказывали помощь пострадавшим, а в СМИ и интернете уже вовсю обсуждали версии. Говорили о покушении на премьера Йенса Столтенберга, намекали на экономический след: среди пострадавших зданий оказалось и Министерство нефтяной промышленности. Но большинство не сомневалось, что теракт — дело рук исламских фундаменталистов. Ждали только, кто же возьмет на себя ответственность за произошедшее, чтобы понять, что исламисты забыли на северном краю Европы, со времен викингов принимающем, мягко говоря, не самое активное участие в мировой политике.

Бойня на Утойе

Тем временем никому в мире не известный террорист Андерс Беринг Брейвик двигался прямо к своей славе. Спустя полтора часа после теракта на своем автомобиле он добрался до паромной переправы и еще примерно через полчаса, в 17.30, оказался на острове Утойя, где расположился ежегодный лагерь молодежного отделения правящей Рабочей партии. Одетый в полицейскую форму Брейвик предъявил удостоверение, сообщил о необходимости инструктажа по технике безопасности, вошел внутрь, достал оружие и начал расстреливать всех, кто попадался ему на пути. Праблен Кар (Prableen Kaur) видела, как все начиналось.

— Первая мысль была: «Почему полиция в нас стреляет? Что за черт!» Вокруг начали кричать. Мы побежали в лес. Я то и дело оглядывалась, пытаясь понять, здесь ли он, видит ли меня, целится ли. У одной девочки была сломана лодыжка, повсюду были раненые. Сначала я попыталась им как-то помочь, но потом побежала к воде. Увидела что-то вроде кирпичной стены и спряталась за ней. Тогда ко мне подошел какой-то мужчина. «Я из полиции», — сказал он. Он выстрелил куда-то назад, пытаясь доказать, что он полицейский, который нас защищает. Я точно не помню, что именно он еще говорил. Но потом он вдруг начал стрелять в нашу сторону. Он перезарядил и стрелял снова и снова. Пули летали вокруг меня. Я легла на землю и подумала: «Это конец. Он видит меня. Вот сейчас я умру». Люди кричали, я слышала, как в них попадали пули. Другие прыгали в воду. Но я была здесь. Мобильный телефон в руке. Я лежала на ногах какой-то девчонки. Другая девчонка лежала на мне. На телефон приходили эсэмэс, он несколько раз звонил, но я не двигалась. Я притворилась мертвой. Я лежала так не менее часа.

Более часа Брейвик убивал детей в упор. Некоторые свидетели утверждают, что, стреляя, он смеялся, приговаривая: «Я убью вас всех».

Другой свидетель бойни Торборн Верайде (Torbjørn Vereide) рассказывает, что многие пытались спастись на берегу:

— Нас было около тридцати, кто пытался там спрятаться, когда тот человек пришел и заявил, что он из полиции. Он сказал, что опасность миновала и что мы можем вылезать из своих укрытий. Многие вышли, и он начал стрелять. Спаслись пятеро, не больше.

— Когда мы уплывали с острова, я видел двадцать или сорок погибших на скалах: там негде было спрятаться, — вспоминает Мариус Хеландер Розет.

Полиция прибыла на остров только через час после начала бойни. Расчет террориста был точен: все подразделения будут заниматься взрывом в Осло, а тут еще, как выяснилось, элементарно не хватало техники, чтобы добраться до острова. В начале седьмого Брейвика ранили, после чего он бросил оружие и сдался. Правда, некоторые очевидцы уверяют, что стрелявших было двое.

— Мы так и оставались все это время в душе. Он был, не знаю, в полутора метрах от нас, но все-таки не зашел — как будто нас защищал ангел. Когда полицейские вытащили нас из укрытия и повели с острова, повсюду были тела. Кровь и, главное, запах — меня тошнило от этого.

Любитель поиграть в Warcraft

Сейчас в Норвегии многие задают вопрос: как одному террористу удалось совершить столь массовую и зверскую акцию?

Похоже, теракты были полной неожиданностью для местных спецслужб. До последнего времени разведчики были полностью заняты мониторингом активности исламистов и совершенно не обращали внимания на сообщества националистов. Согласно крупнейшей норвежской газете Verdens Gang, имя Андерса Беринга Брейвика стало абсолютной новостью для правоохранительных органов. Зато антрополог из крупнейшего антирасистского центра в Осло Кари Хелене Партапуоли (Kari Helene Partapuoli) уверяет, что ей Брейвик был хорошо известен. По ее словам, она вспомнила блогера-экстремиста сразу, как только его имя прозвучало в новостях.

Брейвик был довольно обеспеченным молодым человеком из привилегированных кварталов западного Осло. Он был очень активен на расистских и анти­исламских интернет-форумах. А в свободное от «интеллектуальных» бесед время играл в Сети в World of Warcraft — его «средневековая» стилистика узнаваема в агитационном ролике, размещенном террористом в интернете.

В апреле Брейвик переехал в маленькую деревушку Рена в 170 км к северу от Осло. Он зарегистрировался как фермер и закупил 6 тонн удобрений. Эти удобрения были использо­ваны для изготовления бомбы, которая взорвалась в Осло. Тот же тип взрывчатки использовал американец Тимоти Маквей для взрыва торгового центра в Оклахоме в 1995 году, когда погибли 168 человек.

Эксперт по терроризму профессор Университетского колледжа норвежской полиции Торе Бьерго (Tore Bjørgo) считает, что службам безопасности было бы сложно схватить Брейвика до того, как он совершил свои злодеяния.

— Насколько можно судить по прессе, не было очевидных признаков того, что он должен был попасть в списки потенциальных террористов, — заявил Бьерго нескольким СМИ в воскресенье. — Вы не можете арестовать человека только потому, что он активен на интернет-форумах, если при этом не замечен в склонности к реальному насилию. Спецслужбы не могут задерживать людей только за антиисламские взгляды. Должно быть что-то еще.

«Майн кампф» Андерса Брейвика

Свои действия Брейвик буквально через пару часов после ареста назвал «зверскими, но оправданными». За несколько дней до теракта он выложил в интернете трактат собственного сочинения под названием «2083. Европейская декларация независимости». Из этого его личного «майнкампфа» объемом 1500 страниц можно понять, почему он устроил резню не в какой-нибудь мечети или на худой конец в мусульманском культурном центре, а в молодежном лагере, где собираются добропорядочные, а главное, в массе своей коренные норвежские подростки.

Главный враг Брейвика, а вместе с ним и всей европейской цивилизации — это даже не мусульмане, а нынешняя общественная элита, представителей которой Брейвик называет «культурными марксистами», распространяющими на Западе «тоталитарную идеологию так называемой политической корректности». Осознав, что прийти к политической власти не получится, леваки всех мастей вырядили свою идеологию в культурные одежды и с их помощью начали подкапываться под Европу изнутри.

Брейвик уверяет, что между старым марксизмом и нынешней политкорректностью много общего: мечта о создании общества равных — бесклассового у одних, мультикультурного и бесполого у других; а также вера в наличие вечно угнетенных — пролетариата у Маркса и всякого рода меньшинств у его современных наследников.

Окольными путями добившись власти над умами европейцев, «культурные марксисты», по Брейвику, занялись ползучим самоубийством Старого Света, запретив под страхом маргинализации оспаривать принципы толерантности и напустив туда мусульманских иммигрантов, чьи предки виноваты чуть ли не во всех бедах мировой истории, включая странным образом даже Крестовые походы.

Попутно террорист-«интеллек­туал» ругает Гитлера за то, что тот устроил холокост, вместо того чтобы освобождать иудео-христи­анскую святыню Иерусалим от исламских варваров, и хвалит папу Бенедикта XVI и Владимира Путина, которого называет «достойным уважения» лидером. Их главное достоинство в том, что они денно и нощно противостоят захватившим Европу «культурным марксистам». Кстати, в будущей финальной битве с исламо-марксистским фронтом он отводил нашей стране весьма важную роль.

В общем, при ближайшем рассмотрении в идеях Брейвика нет почти ничего нового и оригинального. Напротив, его «Декларация» — это, с одной стороны, набор исламофобских стерео­типов, а с другой — попытка на основе Википедии и пары-тройки исторических книг пересмотреть традиционное представление об истории Европы — занятие в определенных кругах тоже весьма популярное.

Однако мало кому приходило в голову доводить эти досужие размышления до логического конца. Это сделал Брейвик. Коль скоро источник всех бед в социализме, то строительство нового мира начинать нужно с физического уничтожения марксистских гнезд. Например, молодежного лагеря Рабочей партии, где старые евросамо­убийцы выращивают новое поколение своих наследников. В конце концов, объяснял Брейвик, множество людей «живут в Матрице», не желают откры­тыми глазами смотреть на реальный мир, а потому единст­венная польза для европейского «светлого будущего» — в их смерти. И теперь экспертов по всей Европе мучает вопрос, сколько еще людей с неустойчивой психикой поведутся на эту «железную логику».

Норвежский цугцванг

Правые экстремисты, как правило, одиночки и редко могут спровоцировать террористическую эпидемию. В начале 1980-х Запад потрясло несколько терактов, организованных ультраправыми: сначала в Болонье, потом в Мюнхене и США. Однако масштабы были несравнимы ни с деятельностью в те же годы ИРА или баскских сепаратистов, ни уж тем более с будущим разгулом «Аль-Каиды». Пресловутый взрыв правительственного здания в американской Оклахоме Тимоти Маквеем и вовсе остался единичным случаем. Большинство идейных предшественников Брейвика, устроив бойню, предпочитали кончать жизнь само­убийством. Именно так поступили молодчики, совершившие массовые убийства в Финляндии в 2007 и 2008 годах.

Брейвик, похоже, решил идти другим путем. Как только на остров Утойя прибыла полиция, он немедленно сдался. Похоже, массовое убийство было для него способом прославиться, а главное, получить трибуну, чтобы поведать миру свои идеи. Эту роль может сыграть будущий судебный процесс, который Брейвик уже потребовал сделать открытым. К слову, в середине 1920-х годов Адольфу Гитлеру принесли всегерманскую славу именно выступления на суде по делу об организованном им пивном путче. В общем, Брейвик если и психопат, то очень расчетливый.

Конечно, после учиненной им резни едва ли он может рассчитывать хоть на какую-то популярность среди кого-то кроме сумасшедших и любителей эпатировать публику. Однако совершенные им теракты могут иметь весьма далеко идущие последствия даже в том случае, если продолжателей его дела не найдется.

Безусловно, события в Осло и на Утойе станут ударом по политическим позициям правоконсервативной Партии прогресса, членом которой Брейвик, к слову, некоторое время являлся. В ужасе от злодеяний бывшего прогрессиста многие норвежцы, вероятно, на следующих выборах предпочтут «проголосовать сердцем» за ту же Рабочую партию. Однако победа может оказаться пирровой. Почти сразу после терактов норвежский премьер Йенс Столтенберг заявил, что ответом станет дальнейшее расширение демократии:

«Мы маленькая страна, но мы гордая страна, — сказал он. — Никто никакими бомбами не сможет заставить нас замолчать. Мы должны доказать, что наше открытое общество способно ответить на этот вызов. Ответ таков: больше демократии, больше гуманизма».

Но больше свободы — значит больше ее и для таких, как Брейвик, и для его более респектабельных единомышленников. Между тем профессор социальной антропологии Томас Хилланд Эриксен (Thomas Hylland Eriksen) считает, что националисты и так чувствуют себя слишком вольготно в норвежских СМИ. «Мы слишком недооценивали опасность крайне правых, — заявил он в субботу на ВВС. — Большинство СМИ воспринимало их как респектабельных политиков. Теперь это должно прекратиться».

В то же время ограничить демократические свободы даже под лозунгом наведения порядка и безопасности значило бы пойти на поводу у террориста, который как раз и мечтал о сильном государстве и «временном отказе от либерализма».

Но главная проблема в том, что многие из идей Брейвика действительно созвучны настроениям значительной части европейцев. Пусть он никогда не станет их героем, но уже своим злодеянием лишний раз он как бы убеждает, что либерально-демо­кратические режимы не способны противостоять волне насилия, поднятой сначала иммигрантами из мусульманских стран, а теперь подхваченной «борцами за идентичность».

И приход правых правителей, которые жесткой рукой навели бы «порядок», в такой ситуации уже не кажется чем-то невозможным. Именно этого и жаждет Брейвик. А время у него есть: в либеральной Норвегии смертная казнь запрещена.