Узрим ли мы когда-нибудь по-настоящему самостоятельную политическую партию в Казахстане? Вопрос отнюдь не риторический. Дважды, в 1996 и 2002 гг., менялось законодательство о партиях.
Количество партий по замыслу инициаторов законодательных изменений должно было сократиться. Число партий сокращалось, но затем вновь достигало цифры 10. Однако количество партий так и не переходило в качество.
Роль цивилизационного посредника между государством и обществом не по плечу ни одной казахстанской партии ни в прошлом, ни в настоящем. Если не будут учтены уроки, то эта заманчивая перспектива не светит им в обозримом будущем.
Партия имеет достижение политической власти в качестве одной из главных функций. Политическая власть при этом предстает аналогом переходящего Кубка на чемпионате. Сумели заслужить доверие избирателей? Тогда, пожалуйста, формируйте правительство на основе парламентского большинства. Не имеете этого большинства? Тогда вступайте в коалицию с другими партиями, либо придется распустить парламент и вновь назначить выборы, конкурируя за доверие избирателей. В мире так много зависит от доверия. Даже мировой кризис имел толчком кризис доверия между банками, между кредиторами и получателями кредитов.
Однако есть «но». Недоверие к институту партий косвенно транслируется даже некоторыми учебниками по политологии. В отечественных учебниках по политологии можно встретить слова «завоевание власти». Но завоеванное не отдает завоеватель. Тезис о завоевании власти как функции партии полностью приемлем для Ленина и Сталина. Этот тезис пережил этих лидеров. Имеем, что имеем. Уже в 1996 г. политолог Меиржан Машанов сделал вывод, что отечественные партии подобны группам давления, а не подлинным политическим партиям. Группа давления не ставит целью достичь политической власти. Её задача в наших реалиях - продвинуть какую-нибудь инициативу: снижение ставки налога для отдельной отрасли или увеличение бюджетных расходов на отрасли социальной сферы.
Итак, проблема роста для отечественных партий формулируется очень просто: перейдете ли вы от тактики действий, подобной группам давления, к практике, основанной на исполнение присущих только партии функций? Прежде всего, функции достижения власти, а не её завоевания. Ответ пока будет: «скорее всего, нет». Даже партия «Нур Отан» находится не столько у власти, сколько при власти.
С начала 1990-х гг. произошла подмена: вместо роста качественных признаков партий начался «бег на месте». Во-первых, дилемма «быть под крылом власти или быть самостоятельными» однозначно решилась в пользу «быть под крылом». Хотя внешне все было благополучно, не обнаруживая признаков будущего «бега на месте». Неформалы конца 1980-х гг., создавшие в 1990 г. первые организации – Социал-демократическую партию Казахстана, движение «Азат», «Желтоксан» оказались вне благосклонного внимания власть предержащих. Под патронатом власти и лично Президента Нурсултана Назарбаева были после августовского путча созданы две новые партии - Социалистическая партия Казахстана (СПК) и Народный конгресс Казахстана (НКК).
Во-вторых, рост партий должен был иметь логическое завершение в формировании партийной системы – двухпартийной или многопартийной. Но все эти проекты оказались прожектами, достойными лишь упоминания историками и политологами. Патронат власти имел оборотную сторону, о которой не догадывались новоявленные «партиестроители». Дело в том, что сильная президентская власть имеет последствием появление недовольных даже в пропрезидентском стане. Этого не избежали в своей истории демократы и республиканцы США, политики и партии Латинской Америки. Не случайно Соцпартия и Народный конгресс – первые созданные под эгидой власти оказались первыми, кто к 1994 г. эволюционировал в сторону оппозиционности. В странах с парламентским режимом, наоборот, при самых значительных разногласиях тактического характера депутаты правящей партии всегда в ключевые моменты голосуют «за» политику своего правительства. Сплоченность оппозиции побуждает сплачиваться депутатов правящей партии. У нас же при иных обстоятельствах произошла эволюция в сторону оппозиционности Соцпартии и Народного конгресса.
Власть нашла новую опору – в Партии народного единства Казахстана (ПНЕК). Эта партия удержалась от оппозиционного крена. В 1995 г. у этой партии власти появилась младшая сестра – Демократическая партия (ДПК). На парламентских выборах 1995 г. прежняя оппозиция, имевшая в 1994-1995 гг. депутатов последнем Верховном Совете 13-го созыва, активно не участвовала. Соцпартия не выдвигала кандидатов, что было прологом к её исчезновению с политической арены в последующие годы. ДПК впоследствии почти не заявляла о себе до завершения деятельности в марте 1999г.
Противоречие между сильным президентством и необходимостью иметь партийную систему оригинально решилось в непосредственном приближении Президента к деятельности партии власти. В марте 1999 г. место неактивного ПНЕКа заняла сформированная на базе Республиканского штаба по избранию кандидата в Президенты Нурсултана Назарбаева. ПНЕК, ДПК и Либеральное движение вошли в ряды новой партии власти «Нур Отан» (тогда «Отан»). Но по-настоящему деятельность партии отошла от работы от выборов до выборов только после внесения в мае 2007 г. изменений в Конституцию. Было позволено совмещать государственную службу с партийной деятельностью. Акимы, как правило, возглавляют региональные и местные филиалы партии, а министры получили интерес к обладанию партийным билетом. Логика этого шага вполне понятна: если сильное президентство могло препятствовать созданию сильных лояльных и оппозиционных партий, то оно же могло бы способствовать созданию сильной лояльной партии под непосредственным руководством главы государства.
Партии лояльного характера приспособились к роли групп давления. ДПК была создана высшими чиновниками. Однако ни Тажин, ни Шайкенов, ни Сарсенбаев – инициаторы ДПК не имели интереса создавать настоящего конкурента ПНЕКу. Более эффективно выступили в роли групп давления с партийным лейблом Гражданская партия (ГПК) и Аграрная партия (АПК). Бизнес пожелал иметь партийный зонтик: первыми себя проявили на этом поприще группа Машкевича (спонсоры ГПК) и крупные аграрии (инициаторы АПК). В 1999 г. другие группы бизнесменов были далеки от автономного участия в политике.
Ситуация изменилась в 2001 г. Окрепший, выросший из коротких штанишек отечественный бизнес, пожелал большего влияния. Что привело в конце 2001 г. к созданию движения «Демократический выбор Казахстана». Раскол ДВК в 2002 г. сопровождался образованием партии «Ак жол». К тому моменту стало очевидно, что радикальное сужение полномочий Парламента в 1995 г. избавило высших чиновников от парламентского контроля. Но ограниченный контроль за деятельностью исполнительной власти означал появление новой проблемы. Вполне предсказуемым был феномен Рахата Алиева, ведь некому было сдерживать: парламент ограничен в прерогативах, чиновники не могут идти против всесильного родственника первого лица, суды подконтрольны той же исполнительной власти.
Субъективный фактор Р. Алиева ускорил процесс политизации недовольных из бизнесменов. С другой стороны, власть научилась действовать тонко. Введение в 1999 г. избрания 10 депутатов Мажилиса по партийным спискам привело к фрагментации оппозиции. Создание в 1998 г. оппозиционной Республиканской народной партии (РНПК) во главе с бывшим премьером А. Кажегельдиным, национал-патриотической партии «Азат» в начале 1990-х гг. на базе части одноименного движения, Национальной партии «Алаш» и партии «Азамат» во главе с лидерами прежнего движения «Азамат» было проявлением этой фрагментации оппозиционной части политического спектра.
Стремление стать «вторыми» привело к конкуренции за голоса протестной части электората между РНПК, Компартией, партией «Азамат». Рядом были и аутсайдеры партийной массовки: Партия Возрождения Казахстана (ныне «Руханият»), несуществующая ныне Национальная партия «Алаш». В настоящее время в этой массовке участвуют партия «Ауыл», «Руханият», Партия патриотов и отколовшаяся от Компартии т.н. Коммунистическая Народная партия Казахстана (КНПК).
Патронат власти продолжился и в том, что на вооружение была взята технология раскола. В расколах внутри оппозиционных партий принято винить разногласия между лидерами и «руку власти». Это не лишено оснований, хотя следует обращать внимание прежде всего на внутренние причины. Казахстанские партии построены по очень странному принципу: голова (лидер или лидеры-сопредседатели) значат больше, чем все партийные структуры. Иными словами, не голова опирается на все партийное «тело» и зависит от него, а вся партийная структура есть придаток к этой голове. «Выключи» голову и прекращает деятельность вся партия. Способов такого «выключения» достаточно: переход лидера на государственную должность, изменение им политических взглядов, утрата им интереса к деятельности партии и пр. Одним из последствий этой моноцефальности есть бессменность лидеров. Эта моноцефальность фатальна для оппозиционных партий и оборачивается слабостью партии власти.       
Последней инициативой стало предложение об объединении оппозиционных партий. Создание 11 апреля с.г. Организационного комитета представляет новую попытку объединения. Однако опыт последних лет свидетельствует не в пользу оптимистов. Будут ли учтены уроки? Форум демократических сил, движение «За справедливый Казахстан», объединения в блоки возникали в период до или после выборов. Затем они незаметно «приказывали долго жить».
Если не было достаточно креатива, чтобы предложить нечто оживляющее деятельность прежних партий, то вначале необходимо представить новое видение. Следует учитывать интерес лиц, находящихся около лидеров. А в условиях моноцефальности чрезмерно большая роль лидеров и их приближенных не раз сыграла плохую шутку со всеми объединительными проектами.
Четыре оппозиционные партии – КП Казахстана, Демпартия «Азат» (образована на базе прежнего «Нагыз Ак жола»), Общенациональная социал-демократическая партия (ОСДП) и незарегистрированная «Алга» различаются по декларируемым идеологическим ориентирам. КП Казахстан остается марксистской организацией, ОСДП пыталась освоить идеологию социал-демократии. ДП «Азат» ближе к либеральным установкам экономических свобод плюс уклона в сторону популизма этнического характера. «Алга» демонстрировала наибольший политический нонконформизм без выраженных идеологических привязок. Все эти идеологии являлись либо остатками (в случае с КП Казахстана), либо эрзацами настоящих воззрений. Тогда попытка создать партию может быть проигрышна в части идеологии. Эффективность объединения в этом случае стремится к нулю.
В силах ли вообще какая -либо партия предложить что -либо понятное и одновременно вдохновляющее для простого казахстанского гражданина?!. Заказной политтехнолог может написать красивую программу, но он не может заменить собой голову и сердце лидера. Президентские выборы 2005 г. показали, что невнимание оборачивается потерей части голосов протестного электората. Кандидат оппозиции Ж. Туякбай в ходе теледебатов не произнес ничего на русском языке. Это не является делом минувших дней, поскольку ОСДП и Демпартия «Азат» демонстрируют интерес к укреплению влияния среди численно доминирующего этноса страны. Как следствие, межэтническое согласие остается выигрышным моментом главы государства и партии «Нур Отан». Стабильность и межэтническое согласие в отечественных реалиях превратились в самоцель. Более правильным и результативным была бы расширенная постановка – стабильность и межэтническое согласие есть условие для настоящей цели – экономического, политического и культурного развития.   
Но далеки эти лидеры от народа… И очень близки по своим корням коллегам из власти! В итоге, мы имеем почти нулевое умение противостоять интригам и неоднократные расколы оппозиционных партий. Инициатива об объединении порождает больше вопросов, которые требуют ответа. Многопартийность является таковой на деле, если имеются хотя бы две сильные партии. Повторять старые ошибки или набраться мудрости и уметь предотвращать новые ошибки - вот в чем корень задачи.
С начала 1990-х г. были очевидны характерные черты казахстанских партий: выполнение роли группы давления, непомерная роль лидеров, отсутствие корневой системы (выражение интересов широких социальных слоев).   Другими чертами являются: неустойчивость влиятельности партий, недолговечность. Эти обе черты следствие большой роли государственной власти. Даже для лояльных партий как ПНЕК аффилированность с властью являлась проблемой для их полноценного развития. Так что для отечественной многопартийности характерен бег на месте. Проблема качественного роста политических партий, как-то становление полноценных посредников между обществом и государством по-прежнему нерешена.